За Москвой рекой. Перевернувшийся мир

В то самое время, когда остальной Советский Союз становился более открытым, политическая линия среднеазиатских республик оставалась неясной. Внешне они имели те же самые государственные институты, что и другие союзные республики: Коммунистическую партию, Верховный Совет, Академию наук, Министерство иностранных дел и свою местную ветвь КГБ. Однако отчасти это было фасадом, под прикрытием которого продолжались политические манипуляции могущественных древних кланов. В годы перестройки вспышки насилия случались и в Средней Азии. В 1986 году в Алма-Ате произошли беспорядки в связи с назначением русского Первым секретарем Казахской компартии. В остальных случаях насилие применялось спорадически, и причины его были скорее общинными, нежели политическими. В 1992 году в Таджикистане началась разрушительная гражданская война, подогревавшаяся интригами с пограничным Афганистаном. Однако в основном партийные руководители в среднеазиатских республиках были уверены в своей власти, сознавали выгоды связи с Москвой и были готовы выжидать, с тем чтобы изменить свои позиции тогда, когда это будет удобно.

В апреле 1990 года мы с семьей отправились в Казахстан и Киргизию — отчасти по делам службы, отчасти для отдыха. Мой отъезд в последнюю минуту был задержан служебным делом. Джилл и остальные уехали без меня. Это оказалось весьма кстати, так как благодаря этому я избежал присутствия на церемонии, во время которой мне пришлось бы отрезать голову овце и съесть ее глаз. Джилл вела себя на моем месте мужественно. Я прибыл в Алма-Ату поздно вечером и прямо из аэропорта поехал к родителям Марата Бисенгалиева, молодого казахского скрипача, вместе с которым я часто музицировал в Москве. Семья Бисенгалиевых, которые были музыкантами более двухсот лет, жила в небольшом доме на окраине города. Позади дома у них был сад с юртой, овцами и козами, а внутри дома, на стенах — портреты британской королевской семьи. Старик был когда-то инженером-железнодорожником; он показал нам фотографию, на которой были изображены он сам и его жена в их бытность студентами в Санкт-Петербурге. Теперь он носил на голове тюбетейку и аккомпанировал на двухструнной домбре своей жене, которая пела казахские песни с таким жаром, что у нее то и дело выскакивала искусственная челюсть, которую приходилось в середине фразы запихивать обратно. Их пятилетняя внучка спела «Alouette» по-английски. Маленький внук сыграл на миниатюрной скрипке «Twinkle, Twinkle, Little Star» (через десять лет Амир стал известным концертным солистом). Марат предложил мне великолепный тирольский альт, который он взял в консерватории, и мы с двумя его друзьями играли Шумана. После этого мы основательно закусили — баранина, изделия из теста, десятки тостов. При всем этом присутствовал «представитель протокольного отдела Министерства иностранных дел» — агрессивный молодой человек, упорно наставлявший Бисенгалиевых относительно того, как им следует меня именовать. Несколько лет спустя Марат рассказал мне, что местные власти заранее посетили их и предложили полный комплект новой мебели, приличествующей приему посла. Бисенгалиевы, естественно, отказались. Во время самого вечера в окрестностях было полно милицейских машин. Таким образом власти напоминали жителям, что порядки не так уж сильно изменились. Однако даже в Казахстане серьезных последствий происшествие не имело.

Во Фрунзе, столице Киргизии (ныне Бишкек, столица Кыргызстана), мы провели ночь в роскошном правительственном доме для приема гостей, расположенном за городом во фруктовом саду. Утром нас повезли на озеро Иссык-Куль в кортеже, состоявшем из двух милицейских машин, лимузина «Чайка», трех машин «Волга» и специальной кареты скорой помощи, в которой находились три медсестры, — в их обязанности входило проследить за тем, чтобы я не умер на месте от сердечного приступа. Мы остановились в еще одном мраморном доме для гостей в курортном селении Чолпон-Ата, в огромном двойном номере со спальней и утепленной ванной. В нашем распоряжении были зимний сад, кинозал, банкетный зал и отличный ресторан, но самое главное — потрясающий вид на озеро и северные склоны Тянь-Шаня. Среди недавних гостей здесь побывали два президента Финляндии и Раджив Ганди. Предметы роскоши были определенно румынские.