За нами Москва. Записки офицера.

Панфилов сел за стол и жестом пригласил к себе командира и комиссара полка. Адъютант генерала развернул перед ним большую топографическую карту. Генерал, разгладив карту, положил перед собой карманные часы. Он был в кителе, без головного убора. В коротко остриженных волосах поблескивала иглистая седая щетинка.

— Наша дивизия, — начал он, склонившись над картой, — как вам известно, занимает оборону на весьма широком фронте. Собрать весь комначсостав одновременно не представляется возможным. Поэтому приходится мне подобные совещания комначсостава проводить по полкам. Вот сегодня приехал к вам. — Он поднял голову и, сощурив глаза, посмотрел на аудиторию так, словно кого-то искал. — То, что я вам сообщу, прошу не записывать... Противник прорвался в районе Вязьмы, Гжатска. Наши войска ведут сдерживающие бои... — очень кратко, минут пять-семь, генерал ввел нас в общую обстановку на фронте, затем, немного помолчав, заключил: — Как видите, товарищи, наши войска сражаются, и сражаются неплохо: сковывают большую и сильную группировку войск противника. Однако в скором времени, надо полагать, фронт приблизится к нашим рубежам.

Наша дивизия входит теперь в состав 16 армии Западного фронта. Командующий армией генерал-лейтенант товарищ Рокоссовский Константин Константинович. Член Военного Совета армии дивизионный комиссар товарищ Лобачев Алексей Андреевич. Начальник штаба армии генерал-майор товарищ Малинин. Я так перечисляю, чтобы вы знали наше начальство. Мы с комиссаром дивизии товарищем Егоровым были в штабе армии. Представились. Доложили, как у нас обстоят дела, а вы сами знаете, как у нас обстоят дела: фронт широкий, местность за это время мы с вами изучили, можно сказать, окопались, расставили мины — и вот ждем противника. Пока у нас чрезвычайных происшествий нет. Настроение у нашего народа бодрое. Люди хотят драться. Это самое главное, а остальное, как говорится, дело наживное. Вот так и доложили. В составе армии есть и другие соединения и части кроме нашей дивизии, но, как я понял, командующий отводит нам первостепенную роль и на нас возлагает большую надежду... — тут Панфилов запнулся и сделал паузу.

«Значит, другие на фронт еще не прибыли», — невольно подумал я.

— И на нашем рубеже бои могут начаться в ближайшие дни, — продолжал Панфилов. — Мы не должны сидеть сложа руки, чтобы противник застал нас врасплох. Каждый полк, каждый батальон должен знать, где находится противник. Довольно отсиживаться, товарищи, линия фронта с каждым днем все приближается и приближается. Если противник не идет — значит, дерущиеся впереди наши части его не пускают. Но имейте в виду, что местами сплошного фронта нет. По отдельным направлениям есть широкие разрывы между нашими частями, а некоторые полки и дивизии ведут бои в условиях окружения. Следовательно, мы ни на один день не гарантированы, что противник не появится перед нашим фронтом, и должны принять все меры, чтобы предотвратить внезапное нападение врага на наши позиции. Как это сделать? — поставил вопрос генерал.

Все сидящие посмотрели на него.

— А вот как мне сдается: если он не идет к вам, идите вы к нему. — Видимо, уловив чей-то удивленный взгляд, Панфилов, усмехнувшись, продолжал: — Да, да, идите к нему и узнайте, где он и когда собирается пожаловать к нам. Линия фронта отсюда местами километров двадцать, местами тридцать, на отдельных направлениях сорок-пятьдесят километров. Надо выделить группу разведчиков и послать их с заданием: идти вперед до тех пор, пока не встретится противник. Хорошо было бы, если бы эти разведчики не только узнали, где находится противник, а прихватили «языка». — Тут генерал внезапно остановился, как бы испугавшись собственных слов. — Пожалуй, эта палка о двух концах. Нет, нескладно выйдет, если мы, еще не вступив в бой, будем давать противнику своих «языков». Пусть разведчики, пользуясь неровностями местности и темнотой, наблюдают за противником, пусть хорошенько расспросят местное население. И этого пока достаточно. — Дальше генерал, учитывая боевой опыт, уже накопленный нами в войне с гитлеровской армией, давал тактические указания на возможные случаи и положения, — указания, которые впоследствии очень нам пригодились.

— На переднем крае все должно быть приведено в полную боевую готовность. Это не значит держать день и ночь всех на ногах. Надо дать людям и отдых, надо беречь силы бойца для боя. Это значит: всем быть готовыми к открытию огня по первому сигналу. Вы сами знаете, что идут дожди, почву развезло. Нам трудно приходится работать и передвигаться, но трудно будет и противнику. Противник, по всей вероятности, будет привязан чаще всего к дорогам, — обратите особое внимание — к дорогам и безлесным пространствам. Дороги и безлесные пространства» пожалуй, не следует занимать сплошными боевыми порядками, а перекрывать их плотным перекрестным огнем, эшелонируя огневые точки в глубину и таким образом создавая, если так можно выразиться, «огневые мешки» на отдельных наиболее важных направлениях. Надо все дороги взять на прицел.