«За нашу и вашу свободу!» Герои 1863 года

Две главные цели ставили перед собою белые — помещики и крупная буржуазия, присоединяясь к восстанию и захватывая его руководство: не допустить превращения его в социальную революцию и овладеть политической властью в Польше, когда царские войска будут вынуждены уйти перед лицом вооруженного выступления западных держав (а в спасительную англо-французскую интервенцию белые в эти весенние и летние месяцы 1863 года твердо верили). Этим определялась политика белых как в Жонде Народовом, так и на различных ступенях захваченной ими повстанческой военной и гражданской администрации. Они саботировали осуществление провозглашенных при начале восстания аграрных декретов, сквозь пальцы смотрели на незаконное взимание помещиками податей с крестьян, жестоко подавляли и карали малейшие проявления крестьянского антифеодального движения. Они отправляли восвояси под предлогом недостатка оружия крестьян, приходивших в повстанческие отряды, сужая и подрывая массовую базу восстания, несмотря на то, что на тайных складах оружия за границей и в самой Польше уже имелись десятки тысяч превосходных бельгийских штуцеров. Белые не имели никакого военно-стратегического плана, не осуществляли никакой координации повстанческой борьбы, так как на самое эту борьбу смотрели лишь как на вооруженную демонстрацию, которая должна дать предлог для иностранной интервенции. Их позицию выражало широко известное изречение, приписываемое Рупрехту: «Достаточно, если в каждом уезде раздастся раз в неделю один выстрел, чтобы Европа освободила Польшу». И руководствуясь собственными классовыми интересами и для того, чтобы заслужить доверие иностранных монархических правительств, они всячески демонстрировали свое безразличие, более того, свою враждебность революционным силам Европы, стремившимся помочь борющемуся польскому народу. Они порвали с идеей русско-польского революционного союза в совместной борьбе против самодержания и сеяли шовинистическую ненависть ко всему русскому.

Таков был облик того правительства, к которому обратился Ромуальд Траугут. Он не знал и не мог знать всех сторон политики белых, к тому же щедро маскируемой патриотической фразеологией. Он в этот момент и не был готов сделать правильные выводы в отношении необходимой для успеха восстания политики. Он прежде всего ощущал серьезнейшие недостатки военного руководства восстанием, которые вели к тому, что после полугода напряженной борьбы, тяжелых жертв масс рядовых повстанцев и всего народа военная обстановка для повстанцев была крайне неблагоприятна. Несколько посещений Военного отдела показали Траугуту, что восстание вообще не имеет руководящего военного штаба, что Военный отдел — это лишь канцелярия Жонда Народового по военным делам, а в составе жонда нет ни одного военного. В военном отношении восстание было, по существу, обезглавлено, лишено и ведущей идеи и повседневного руководства.

Появление в Варшаве опытного кадрового офицера, уже зарекомендовавшего себя повстанческого командира было, как заключает простодушный Дубецкий, радостной находкой для Жонда Народового, который наконец-то мог пополнить свой состав необходимым ему специалистом. Однако дело обстояло совсем не так просто. Результат бесед Маевского с Траугутом был иной. Чтобы оценить его, попробуем представить себе, какие выводы из бесед с Траугутом мог сделать Маевский.

Беспринципный и двуличный Маевский был человеком наблюдательным и проницательным. Беседы с Траугутом показали ему, что это опытный военный, человек с широким кругозором, способный руководить большими повстанческими силами, а может быть, и всей боевой стороной восстания. Такой человек действительно был кладом. Но у него были не только достоинства — опыт и способности, но и «недостатки» — самостоятельность суждений, твердость характера и убеждений, среди которых первым была «наивная» уверенность в том, что главнейшей задачей является сосредоточить все силы нации на освободительной борьбе. Не приходилось рассчитывать на то, что из Траугута получится послушный исполнитель политической линии белых, не могло быть и речи о том, чтобы вводить его в курс этой политики. Траугут был нужен, но он был и опасен.