За новыми горизонтами. Первый полет к Плутону

Затем Алан преподнес идею Хантрессу в штаб-квартире NASA. Несмотря на то что Уэс злился на подпольную дипломатию Стерна, на самом деле ему было интересно поработать с русскими. Поэтому Хантресс «продал» идею Голдину и отправил представителей NASA в Российскую академию наук, чтобы провести дальнейшее изучение концепции совместной экспедиции. Несколько месяцев спустя в присутствии Алана и других фанатов Плутона в Москве Хантресс назвал полет на Плутон «первой экспедицией России к внешней планете, а также в Сибирь Солнечной системы!». Это было рискованное предприятие, которое вносило в и без того уже непростую игру вокруг финансирования и одобрения экспедиции к Плутону целый набор новых непредсказуемых переменных, в том числе таких, как международные отношения и дипломатия. Тем не менее Хантресс чувствовал, что попробовать стоит.

Но стоило только Хантрессу сесть в самолет, как русские решили, что не будут предоставлять ракету-носитель бесплатно. Цена, которую они затребовали за «Протон», была существенно ниже, чем стоимость американской ракеты, но все же не равнялась нулю.

В те времена американским правительственным агентствам, таким как NASA, по закону не разрешалось покупать русские ракеты. Поэтому американцам нужно было привлечь третью страну, чтобы она приобрела российский «Протон». Алан начал расспросы и узнал, что Космическое агентство Германии может заинтересоваться этим предложением, если их ученые смогут отправить вместе с американской АМС свой собственный зонд, который будет сброшен во время гравитационного маневра у Юпитера и займется изучением спутника Юпитера Ио.

Но для американской стороны ситуация становилась все более сложной. У NASA возник еще один повод для беспокойства, касающийся запуска необходимого для экспедиции радиоизотопного источника энергии на российской ракете-носителе. Многие считали, что такой пуск никогда не будет одобрен другими правительственными агентствами Соединенных Штатов, у которых было право подписи, когда дело касалось аппаратов с источниками атомной энергии, например министерством обороны, министерством энергетики и агентством по охране окружающей среды.

Это было уже слишком. Русский гамбит с пуском, который выглядел столь многообещающим, вскоре рассыпался как карточный домик. К 1996 г. все вернулось на исходную позицию.

Отложенная мечта

В конце 1990-х моральный дух фанатов Плутона упал до самой низкой точки. Они варились в этом котле уже полдесятка лет, день за днем, неделю за неделей. В 1991 и 1992 гг. они ощущали, что так близко подошли к своей мечте, и все только ради того, чтобы увидеть, как в следующие годы она превратилась в раздражающую путаницу. В начале пребывания Дэна Голдина в должности администратора NASA экспедиция к Плутону, казалось, двигалась к цели семимильными шагами, но теперь она больше не была сверкающей новой игрушкой. Она треснула и потускнела.

На самом деле теперь во внешней Солнечной системе появилась новая любимица — спутник Юпитера Европа, на котором вышедший на орбиту Юпитера аппарат «Галилео» обнаружил внутренний океан, то есть явление, аналогов которому на Земле не существует. Многие в сообществе ученых-планетологов заметили интерес Голдина к Европе и решили, что теперь главное — это отправить орбитальную автоматическую станцию к ней и поискать в этом огромном океане возможные следы жизни.

Сторонники Плутона были в печали. Каждый раз, когда Алану, его Научной рабочей группе внешних планет и команде Стаэля удавалось впихнуть экспедицию в поставленные Голдином рамки, правила менялись. Несколько раз они с помощью Хантресса, который к тому времени уже руководил всей космической наукой, выносили свой проект на обсуждение Подкомитета по исследованию Солнечной системы, но все усилия приводили к одному: администратор Голдин хочет дать им еще одно новое неприятное указание. Алан: