За новыми горизонтами. Первый полет к Плутону

Чтобы на «скелете» «Плутон — Койпер экспресс» появилось хоть какое-то «мясо», а также для того, чтобы подготовиться к проведению конкурса на научные приборы для экспедиции, Хантресс создал из экспертов по Плутону и поясу Койпера Научную рабочую группу (Science Definition Team, SDT). В ее обязанности входило определить научные цели экспедиции к Плутону, а также основные спецификации приборов, которые будет нести аппарат, чтобы выполнить эти цели. Это было очень хорошим показателем.

Создание такой команды означало, что у агентства снова появились серьезные планы на полет к Плутону, потому что NASA использовало SDT, чтобы начать официальное планирование и создать «новый старт» для экспедиции. Возглавить эту команду Хантресс попросил планетолога Джонатана Лунина, который ранее был главой Подкомитета по исследованию Солнечной системы. В команду Лунина входили Алан и многие другие давние участники «Плутонового андеграунда» и члены Научной рабочей группы внешних планет. Появились и новые лица — эксперты по изучению пояса Койпера. Команда Лунина проработала почти год, чтобы создать прочное научное обоснование экспедиции, список необходимых приборов и тех, которые хорошо бы было иметь, а также детальную научную аргументацию. Появление их доклада вызвало восторженные отклики в самых разных сообществах ученых-планетологов.

В результате все снова завертелось. Но в конце 1998 г. давний сторонник полета к Плутону и глава научных исследований штаб-квартиры NASA Уэс Хантресс ушел из агентства. (В 2016 г. он рассказал нам, что в связи со своим уходом больше всего сожалел, что не смог обезопасить новый старт пролетной экспедиции к Плутону.) К несчастью, его преемником на посту заместителя администратора по науке стал астроном по имени Эд Вайлер, которого Плутон интересовал намного меньше.

Тем не менее Вайлер в некотором объеме продолжал финансирование, и в 1999 г., после того как команда Лунина выпустила свой доклад, он объявил конкурс на приборы для «Плутон — Койпер экспресс», победители которого должны были получить средства для их разработки и создания. Это также выглядело многообещающим: настоящие деньги, чтобы построить настоящие приборы, которые полетят к Плутону. Приборы были сгруппированы так, что на «Плутон — Койпер экспресс» должно было быть четыре типа сенсорных систем (камеры, спектрометр химического состава, атмосферный спектрометр и радиотехническое оборудование для измерения давления и температуры атмосферы), но выбрать предстояло только двух победителей: одного по разработке первых трех систем («комплекта дистанционного сбора данных») и еще одного — по радиотехническому оборудованию, которое на самом деле представляло собой совершенно иной вид приборов, естественным образом не сочетающихся с остальными. Конкурс предложений превратился в «дуэль» ради того, чтобы вскочить на борт первого и последнего «поезда» до Плутона. Победить или умереть — вопрос ставился только так. Соревнующиеся команды создавались в различных университетах и лабораториях по всей стране, в каждой из них был лидер, которого, как мы уже указывали ранее, NASA определяло как научного руководителя.

Группа Алана предложила один из комплектов приборов, получающих изображения и измеряющих спектр. В группе было много молодых ребят, которые с самого начала входили в «Плутоновый андеграунд» и состояли в Рабочей группе внешних планет. Алан считал, что их главный соперник — сильная команда ветеранов проекта «Вояджер» из Лаборатории реактивного движения, которую возглавлял специалист по геологии планет из Геологической службы США Ларри Содерблом. Его имя относилось к разряду самых уважаемых в сообществе ученых-планетологов, в своей области он тогда считался практически богом. Как Алан и его относительно молодая команда могли соревноваться с имеющей опыт группой Содерблома? Ну, во-первых, Алан обзавелся своим собственным божеством — он привлек Юджина Шумейкера, которого воспринимали как основателя планетарной геологии и который приложил руку практически к каждой межпланетной экспедиции. Возможно, Шумейкер без преувеличений принадлежал к наиболее уважаемым и любимым людям в этой отрасли. Ничье мнение не было столь весомым. Алан: