За огненной чертой

— Видали, какой гусь?! А что ты можешь нам дать или не дать? — чуть насмешливо спросил кто-то из партизан.

Саша рассказал. Командиру, узнавшему, каким кладом владеют Саша и его друзья, волей-неволей пришлось зачислить мальчика в партизаны. Ну, а раз партизан, то надо иметь партизанскую кличку. Поскольку мальчик возглавлял в свое время «штаб», то ему и дали кличку Фельдмаршал. Саша храбро сражался в партизанском отряде и был награжден орденом Красной Звезды. В августе 1942 года его отправили самолетом на Большую землю, в Москву, «для продолжения образования», как было сказано в специально выданной партизанами справке.

В 1942 году о нашем Фельдмаршале был опубликован рассказ в журнале «Дружные ребята». Написал о нем и Б. Волин в брошюре «Всенародная партизанская война», которая вышла в том же году.

Продолжу, однако, рассказ о первом зимнем дне, проведенном нами в лесу. Пока мы искали оружие, специально выделенные люди вели наблюдение за дорогой. Чем ближе к вечеру, тем меньше оставалось надежд, что вернется Виктор Ящемский. Но волновались мы зря: поздно вечером он приехал. Явился не с пустыми руками, привез немного оружия, в том числе два ручных пулемета, и ржаного зерна. Денег захватить не сумел: после паники фашистские ставленники пришли в себя и усилили охрану складов и городской управы. Добывать оружие и хлеб пришлось силой.

Вместе с Ящемским прибыли ельнинские подпольщики, ставшие впоследствии прекрасными партизанами, Сергей Кривцов, Саша Франтик, Анатолий Тютюнников, Иван Разумов и другие. Разные были характеры у этих парней, различными путями попали они в Ельню, по-разному у каждого из них сложилась судьба, но общей для всех была любовь к Родине, ненависть к врагам, желание, не щадя жизни, бороться с фашистскими захватчиками.

Весельчак Виктор Ящемский в армии не служил. Случайно оставшись на оккупированной территории, он вернулся в Ельню и вступил в подпольную группу комсомольцев. По поручению группы пошел служить в полицию, сумел втереться в доверие к своему «начальству», а это позволило подпольщикам наладить разведку прямо в стане врага. Знал он и о случае с Новосельцевым в деревне Сосновке, многое сообщил нам о планах гитлеровцев и полиции в отношении коммунистов, комсомольцев и вообще патриотов. В ближайшее время, по его словам, должны начаться массовые аресты и репрессии.

Наш земляк Сережа Кривцов служил в Красной Армии, попал в окружение, вернулся в родную деревню Саушкино и тоже сразу же связался с подпольем в Ельне. Сережа был мастером на все руки, очень мягким по характеру человеком и вместе с тем бесстрашным разведчиком. За что, бывало, ни возьмется этот тихий, застенчивый парень, все так и горит в его руках.

Незабвенный Саша, по кличке Франтик (Александр Васильевич Мурашев), отличался исключительным мужеством и храбростью, нечеловеческим терпением и беспрекословной исполнительностью. Все это делало его образцовым партизаном и отличным товарищем. А быть хорошим товарищем в условиях партизанской борьбы особенно важно. Скверный характер, неуживчивость — страшная штука, когда день изо дня приходится быть всем вместе, делить горе, трудности и тяготы походной жизни, спать под одной плащ-палаткой или шинелью, есть из одного котелка.

До войны двадцатипятилетний лейтенант Красной Армии Мурашев был командиром взвода и служил в Улан-Баторе. В октябре 1941 года под Вязьмой Саша, как и многие, попал в окружение. Он решил пробираться через линию фронта, но, не зная местности, не имея карт, один, без товарищей, сделать этого не смог. Саша вернулся в Ельню, где во время летних боев в 1941 году стояла их воинская часть и где у него были знакомые среди местных жителей. Ему удалось устроиться парикмахером. Дело это он освоил быстро. Вскоре парикмахерская стала местом встреч подпольщиков и складом оружия. Для таких целей она подходила как нельзя лучше. Появление подпольщиков не вызывало ни малейшего подозрения. Саша стал связующим звеном между многими нашими товарищами. Смелый, жизнерадостный, веселый — таким всегда был Саша, несмотря на тяжелейшие испытания и муки, выпавшие на его долю. Частенько посещал «парикмахерскую» и Лука Меркурьевич Капитанов.

Антиподом Мурашева был коренастый, немного хмурый, малоразговорчивый Анатолий Тютюнников, тоже командир Красной Армии, попавший в окружение под Вязьмой.

С прибытием группы Ящемского и некоторых других товарищей, пришедших немного позднее, партизанский отряд к исходу второго дня нашей открытой деятельности увеличился до 25–30 человек. Это уже была сила.

Наступала ночь. Нам предстояло провести ее в лесу, в холодном блиндаже. Казубский сидел на старом пне, неподалеку от блиндажа, о чем-то думал и вполголоса напевал:

Звезды мои, звездочки,

Полно вам сиять,

Полно вам прошедшее

Мне напоминать...

Затем он решительно поднялся и громко, чтобы все слышали, сказал: