За огненной чертой

Партизаны-разведчики, в особенности Виктор Ящемский, налаживали все более тесную связь с нашими людьми в немецкой комендатуре Ельни, с работниками ельнинской полиции и других оккупационных учреждений. Однажды Виктор Ящемский проник в Ельню со стороны кирпичного завода. Вел он себя непозволительно дерзко: как ни в чем не бывало, разгуливал по городу, встречался с нужными людьми.

Перед самым уходом Виктору удалось узнать: в ближайшие дни гестапо схватит семьи многих партизан, в том числе семью Казубского и мою. Нужно было срочно принимать меры. Нашу тревогу усилил еще и случай, происшедший с Сережей Кривцовым.

Узнав, что его семье угрожает расправой полицейский Елисеев, но прозвищу Пылик, Кривцов попросил разрешения съездить в деревню Саушкино, чтобы забрать отца, мать и сестер. Казубскнй разрешил. Тем более что в том краю надо было провести разведку. С Сережей направили Сашу Франтика и Гошку из штабной роты. Неразлучные друзья побывали в Саушкино, виделись с матерью Кривцова, но не сумели ее увезти: дома не оказалось одного из членов семьи. Пообещав приехать через два дня, ребята двинулись в обратный путь.

У деревни, контролируемой партизанами, Сереже и его спутникам повстречалась подвода, шедшая со стороны партизанского края. Зная, что впереди свои, друзья свернули в сторону, уступая дорогу, и даже не взяли в руки оружие. Неожиданно на встречных санях вскочил на ноги человек (это был Пылик) и дал автоматную очередь. Сергей был убит наповал. Франтик тяжело ранен. Гошка и раненый Франтик выскочили из саней, залегли за ними и начали отстреливаться.

Лошадь была убита. Гошка еле добрался до штаба полка: он нес на себе Франтика, получившего восемь пулевых ранений. Труп Сережи остался на месте схватки. В тот же день его подобрала и доставила в штаб полка специально посланная группа партизан.

Смерть Сережи потрясла всех нас. Позже мы теряли сотни людей — своих боевых товарищей. Гибель каждого оплакивали, что называется, горючими слезами. Но гибель Сергея Кривцова врезалась в память неизгладимо.

Похоронили его в поселке гортопа. На траурный митинг собрались все находившиеся на базе партизаны. Мы поклялись отомстить и решили в ближайшие дни уничтожить не менее пятидесяти гитлеровцев.

Партизаны сдержали клятву, данную на могиле боевого друга. За смерть Сережи нам дорого заплатили фашистские захватчики. Но они продолжали лютовать: через несколько дней после гибели Сережи Кривцова повесили всю его семью.

Вскоре у деревни Займище было совершено покушение на командира полка Василия Васильевича Казубского, возвращавшегося вместе с ординарцем на нашу базу. Медленно трусила рысцой лошадь. Василий Васильевич, закутавшись в огромный тулуп, сидел на заднем сиденье возка. Сани поравнялись с небольшим лесочком. Оттуда, из засады, ударил пулемет. Ординарец был убит наповал. Василий Васильевич хлестнул коня, а сам схватил автомат и начал отстреливаться. Бандиты прижались к земле, огонь стал менее прицельным. К счастью, дорога круто сворачивала влево, и командир полка скрылся за лесом.

Тогда же, в феврале 1942 года, еще одна трагедия произошла в Ельне.

Мы со дня на день ждали находившихся в подполье Луку Меркурьевича Капитанова и группу ельнинских и шараповских товарищей. Однако они задержались, добывая ценные сведения для партизан. Капитанов сообщил, что в ближайшие дни готовится расправа над семьями партизан, живущими в деревнях, занятых фашистами и их ставленниками. К тому времени он уже предупредил об опасности и мою жену.

Трагедия разыгралась ранним морозным утром. Семья Капитановых уже проснулась. Жена Луки Меркурьевича Анастасия Федоровна ушла по каким-то делам к соседям. Четверо детей (старшему Жене было 10 лет) находились в доме, а младшая девочка Аля гуляла по улице. Вдруг она вбежала в дом и крикнула:

— Папа, немцы идут!

Лука Меркурьевич бросился в спальню (очевидно, там прятал оружие и какие-то документы). Потом спокойно вышел навстречу гитлеровцам. Один из фашистов подошел к Луке Меркурьевичу:

— Ты, Капитанов? Пашпорт!

Со словами: «Я тебе сейчас покажу «пашпорт»!» — Лука Меркурьевич выхватил наган и выстрелил в офицера в упор. Дети бросились к двери. Капитанов выстрелил во второго фашиста, кинувшегося на него с автоматом. К сожалению, Меркурьевич на этот раз не попал. Может, отказал наган, а скорее всего, как рассказал мне его старший сын, Лука боялся попасть в кого-нибудь из детей.

Вскоре в дом вернулась Анастасия Федоровна. На полу навзничь лежали Лука Меркурьевич и гитлеровский офицер. Оба были мертвы.

Забрав документы и маленький сундучок с вещами, Анастасия Федоровна вместе с детьми бросилась к своему деду, жившему по соседству.

Через несколько часов нагрянули каратели. Они арестовали Анастасию Федоровну, ее сестру Нюру, родственницу Капитановых Татьяну Николаеву. В тот же день всех их повесили в разных частях города. На груди у Капитановой была прикреплена табличка: «Казнена за убийство немецкого офицера и за связь с партизанами».