За огненной чертой

Почти одновременно с операцией в Балтутине добровольцы из первого батальона и штабной роты совершили налет на деревню Порубань. Группу из тридцати человек возглавил Михаил Палшков. Сообразительный и бесстрашный Мишка-Сибиряк уже не раз отличался в бою, совершал дерзкие налеты на врага, и слава о нем гремела во всех наших подразделениях. Это он вывез из-под носа у оккупантов семью Казубского. Это он однажды, доставляя в один из батальонов по поручению командования рацию, вынужден был с пятью смельчаками прорываться через три деревни, занятые врагом. Несясь на лошадях вскачь, партизаны на ходу стреляли из пулемета и наделали много шуму. Нападение было дерзким. Немцы растерялись, решив, что на них напало крупное подразделение.

Перед атакой Порубани Палшков провел тщательную разведку, но ему не удалось полностью установить численность противника. Да и не это для него было главное. Ему важно было знать, в каких домах размещены фашисты, где у них укрепления. А это Палшков знал. Гитлеровцев же в Порубани оказалось много — несколько сот.

Напали внезапно, пользуясь ночной темнотой. Двенадцать партизан Михаил послал в обход деревни, чтобы устроить засаду на дороге и перехватить фашистов, когда те станут отступать. Сам же с остальными партизанами атаковал прямо в лоб.

Среди солдат и офицеров гарнизона началась паника. Выбитые из деревни враги попали под ливень огня партизанской засады. Пытаясь спастись, они повернули обратно и опять оказались под прицелом пулеметов и автоматов. Однако военное счастье изменчиво. В результате потерь партизаны ослабили огонь. Оккупанты воспользовались этим. Смекнули, видно, что смельчаков не так уж много, и яростно бросились на них.

Создалось критическое положение, фашисты стали выбивать партизан из занятых ими домов. На помощь Михаилу и его группе примчались товарищи из засады. Но обстановка продолжала оставаться тяжелой. К тому же начало светать. Надо было покидать деревню. Захватив убитых и раненых, партизаны стали отходить в сторону расположения основных сил полка. Кто-то должен был прикрыть их отход: иначе могли погибнуть все. Бесстрашный командир взял это на себя.

Прильнув к пулемету, он открыл огонь по врагам. Разрывная пуля пробила Палшкову руку. Несмотря на рану, он вместе с помощником продолжал вести огонь. Партизаны благополучно отошли.

Выяснив обстановку, комбат-1 Володя Медведченков бросил на помощь Палшкову большой отряд. Он прорвался к Михаилу, но было уже поздно.

За гибель нашего дорогого Мишки-Сибиряка фашисты расплатились жизнью шестидесяти солдат и офицеров.

Над ельнинской землей, где покоится прах отважного партизана Михаила Георгиевича Палшкова, светит сегодня то же солнце, что и над Владивостоком, где он когда-то учился в школе морского ученичества, а затем плавал радиооператором на «Амуре» и «Туркмении». Помнят ли его здесь? Помнят ли еще в воинской части города Проскурова скромного парня Михаила Палшкова, служившего там до войны? Мне неизвестно это. Но я твердо знаю, что народ никогда не забудет славных комсомольцев тридцатых годов, грудью заслонивших Родину в минуту смертельной опасности. Знаю, что их имена бессмертны в сердцах людей...

Одновременное нападение партизан на два крупных гарнизона не на шутку встревожило оккупантов. Они поняли, что имеют дело с серьезной силой, и создали вокруг нашего партизанского края многочисленные укрепления, разместили в деревнях крупные гарнизоны, сформировали несколько специальных карательных отрядов. Особенно стали активизироваться фашисты в районе шоссе Москва — Варшава. В том краю частично на территории Ельнинского и большей частью на территории Екимовичского и Стодолищенского районов мы создали еще один, шестой по счету батальон. Его командиром был назначен Николай Грачев, политрук, уроженец Екимовичского района. Штаб батальона разместился в деревне Старые Соловени. Батальон Грачева прикрывал партизанский край, созданный полком Лазо, со стороны «Варшавки».

Во время формирования батальона разведка сообщила, что в районе Никольских хуторов появилась большая группа немцев, очевидно карательный отряд, которая размещается в бывшем имении помещика Шупинского. Командир второго батальона Петр Симухович решил напасть на карателей и разгромить их. В районе хуторов находилось в общей сложности более трехсот гитлеровских солдат и офицеров. Выяснив это, Симухович послал специального нарочного в штаб полка просить подкрепление. Казубский выделил семьдесят бойцов из штабной роты. Возглавил их начальник штаба полка Леонид Зыков.