За огненной чертой

Согласовав с Разговоровым, штаб полка имени Лазо издал приказ, в котором определялись задачи не только наших батальонов, но и соседних полков во время атаки на Ельню. Но это были самостоятельные партизанские части, формально наш приказ не имел для них силы закона, а связаться с ними и разработать совместный план мы не могли. Учитывая это, Разговоров откомандировал в полк имени 24-й годовщины РККА капитана Осташева, который и должен был выполнить эту миссию, а также координировать действия партизанских отрядов.

С полком имени 24-й годовщины РККА, с партизанскими частями, входившими в соединение «Дедушка», а также с группой войск генерала Белова и 4-м военно-воздушным корпусом генерала Казанкина у нас не было не только телефонной связи, но и связи по рации. Нас разделяли железная дорога Смоленск — Мичуринск и шоссе Спас-Деменск — Ельня, контролируемые немцами.

Еще 1 марта главнокомандующий Западным фронтом прислал генералу П. А. Белову распоряжение о том, что ему подчиняются все партизанские отряды, действующие в районе его группы. Мы не знали об этом распоряжении. Однако перспектива действовать в тылу врага совместно с регулярными частями Красной Армии, подчиняться командованию группы войск генерала Белова была для нас весьма заманчивой. Фактически же из-за отсутствия регулярной связи с Беловым мы продолжали действовать самостоятельно и все необходимые указания получали еще долгое время непосредственно из штаба Западного фронта.

По настоящему же не были подчинены Белову и партизанские отряды, с которыми он имел локтевую связь. Например, 9 марта генерал Баранов из группы войск генерала Белова радировал в Западный фронт:

«Партизанский полк Гнездилова (полк имени 24-й годовщины РККА. — А. Ю.) с 26 февраля стоит на месте.

Мои приказы не выполняет, мотивируя, что задачу имеет от Западного фронта. Прошу Ваших указаний в отношении партизанского полка Гнездилова. Баранов».

Поддерживать контакт между двумя полками через связных было очень трудно. Тем не менее, поскольку основная тяжесть боев ложилась на плечи лазовцев, мы были особенно заинтересованы в хорошей связи и послали к соседям своих людей.

Приближалась дата штурма Ельни — ночь на 23 марта 1942 года. 

Накануне решительного боя наш полк заметно подтянулся. Он как бы приготовился к прыжку.

19 марта появился приказ, в соответствии с которым все батальоны, атакующие Ельню, должны сосредоточиться на исходных позициях вечером 22 марта. Была достигнута договоренность и с полком имени 24-й годовщины РККА. Поданный с их стороны в 20 часов 30 минут сигнал — две красные и одна зеленая ракеты — будет означать, что они тоже заняли исходные рубежи и готовы к атаке. После этого должен последовать приказ Казубского об общем наступлении на Ельню.

Полку имени 24-й годовщины РККА в составе двух батальонов (примерно тысяча человек) по плану предстояло наступать со стороны Вяземского большака, захватить северную часть города и продвинуться в центр.

На батальон Глинковского полка (250 человек), сосредоточенный в деревне Чанцове, возлагалась задача атаковать гитлеровцев вдоль железной дороги и захватить часть города в районе кирпичного завода.

Из нашего полка в штурме города должны были участвовать 2, 4 и 5-й батальоны (более двух тысяч человек). 1-му и 2-му поручалось перекрыть дороги к Ельне со стороны Смоленска, Спас-Деменска и Починка, чтобы оккупанты не смогли подбросить подкрепление осажденному гарнизону, 4-му — атаковать Ельню с юга, занять больницу, льнозавод, Городок (высокая земляная насыпь на берегу Десны) и не допускать подкреплений врага с юга.

5-й батальон, наступая по большаку Смоленск — Ельня, обязан был занять железнодорожную станцию, здания бывшей МТС и военкомата и продолжать бой до соединения с партизанами Глинковского полка и полка имени 24-й годовщины РККА. Кроме того, батальон выделял одну роту численностью в сто человек, чтобы перерезать Смоленский большак в районе деревни Петрово и не допустить врага в Ельню со стороны города Починка.

Остальные батальоны находились в резерве. Им было приказано беспокоить фашистов на Спас-Деменском большаке и на «Варшавке», не пропуская их к основной базе полка.

К этому времени партизаны были уже грозной силой в Смоленской области. За несколько дней до наступления на Ельню это вынужден был признать даже начальник 2-го боевого участка гитлеровцев, штаб которого располагался в деревне Стайки между нашим полком и полком имени 24-й годовщины РККА. В своем приказе от 17 марта он написал:

«Тактика борьбы партизан очень устойчива. Любой способ этому ужасному врагу выгоден. До начала марта 1942 года этот противник действовал только налетами на мелкие группы, взрывами мостов, минированием дорог и т. д. С начала марта 1942 года он перешел на активные наступления, причем он располагает упорным боевым оружием... Внезапный налет — это сильное оружие».