За окружностью, перед треугольником

— Вы мне поверите, если я скажу Вам, что это моя девятая попытка издать рукопись? Каждый раз я приходил точно так же в разные издательства, и каждый раз мне говорили, что у меня есть потенциал, но чего-то в рукописи не хватает.

— Я преклоняюсь перед вашим упорством, — отвечает его собеседница. — Но зачем писать каждый раз новую рукопись? Может быть, нужно было попробовать издать старую в новом издательстве?

— Видите ли, я считаю, что могу лучше. Я считаю, что каждая ошибка делает меня собой. Пускай путь к цели растягивается, но от этого цель становится еще более желанной, а дорога к ней еще интересней. Я бы все равно не перестал бы писать, даже если бы Вы отказали мне сегодня. Писал бы до гроба, пускай мою работу никто бы не издал.

Он замолчал на пару секунд.

— Я бы ошибался снова и снова только, чтобы наконец прийти туда, куда хочу прийти. Я бы ошибался только чтобы стать собой.

Эпилог

Ошибайся.

Потому что ты учишься.

Ошибайся.

Потому что ты становишься собой.

Будь сильным.

Но не будь твердым, иначе сломаешься.

Будь гибким.

И пусть подобно гидре вместо одной отрубленной головы у тебя вырастает две.

Однажды человек создал комету

Однажды человек создал комету.

Живая, искрящаяся, она отражалась в зрачках его глаз и переливалась всеми цветами радуги. А человек улыбался. Улыбался искренне и печально.

Он знал, что комета не задержится надолго, что она создана для того, чтобы вечно путешествовать. И человек сделал так, чтобы комета могла летать.

И комета полетела. Покружилась над человеком, осыпая его своими искрами, мигнула ему в последний раз и унеслась в глубокую даль.

А человек заплакал. Но это были слезы радости. Он был счастлив видеть, что его творение наконец служит своей цели.

Комета летела и летела в темное пространство космоса. Она кружилась вокруг планет, вокруг звёзд, которые плавили ее и заставляли гореть ярче.

Но однажды комета заметила, что потеряла свою красоту. Ее свет стал тускнеть, а скорость падать. Все тяжелее и тяжелее становилось ей бороздить пространство, а звездные лучи уже не разжигали в ней былой огонь.

И тогда комета повернула обратно.

Из последних сил, избегая притяжения, она летела туда, где она родилась, не взирая на появившуюся тяжесть.

И тогда комета вернулась к человеку.

Едва переливаясь тусклым светом, она прыгнула ему на грудь, и тот обнял ее своими руками, бережно прикрыв свет холодными ладонями.

На несколько секунд воцарилась кромешная тьма. А потом пальцы человека осветились изнутри, и на ладонях у него появилась снова переливающаяся комета, такая же, какой она и была прежде. И, вместе с тем, совсем другая.

Но комета больше не носилась вокруг человека. Она спокойно лежала в его руках, и тогда взгляд человека стал озабоченным.

Комета не видела смысла больше летать, ведь в конце она все равно потеряет свой свет.

И тогда человек сказал: "Да, ты снова сгоришь. Но вспомни космос, который увидела. Вспомни чувство полета и ощущение сияния. Думаешь, все это было зря? Думаешь, все это зря? Думаешь, все это будет зря?"

И тогда комета замигала и засветилась, вторя словам человека, и улетела в темноту космоса ещё быстрее, чем прежде.

Она бороздила неведомые ей ранее пространства, каждый раз новые. Каждый раз она рассыпала свои искры на новые планеты и пролетала около новых звёзд. Каждый раз она светилась все сильнее и сильнее.

И каждый раз, когда комета тускнела, когда дальнейший путь ложился грузом на ее полет, она возвращалась к человеку. И каждый раз она улетала от него, сияя все ярче и ярче.

Пока однажды человек сам не стал кометой, а комета человеком. И темнота космоса схлопнулась вокруг новой сущности. И в темноте космоса появился новый свет, самый яркий и сильный из всех прежних.

И свет создал планеты, создал звёзды.

И создал человека, который создал комету.

За пределами существа

Нота дребезжит и застывает в воздухе, разлетается между атомами кислорода, азота и углекислого газа, прыгает от стены к стене, словно пронизывая все вокруг. Как рентген, доставая до самого сердца.

Нота такое крошечное существо. Всего лишь символ на белом листе, скачущий между полосками нотного стана.

Иногда она прерывается, и тогда что-то внутри будто замирает, ожидая продолжения.

А когда нота застывает совсем, какая-то часть существа уплывает вместе с ней туда, где ей в обычном мире нет места.

Поэтому нота старается звучать как можно дольше. И, если хорошенько прислушаться, понимаешь, что она звучит всегда.

Что даже тишина — это музыка.

* * *

Формулы на белом листе. Печатные или написанные от руки, они словно оживают под влиянием воображения. Меняются и перестраиваются, отделяясь от листа бумаги.

Рядом с ними появляются замысловатые геометрические фигуры. Они скручиваются и раскручиваются в пространстве вокруг, танцуют только им известный танец.

Танец, не похожий ни на что другое.

Они строги и правильны. Они многое объясняют. Они — то, что нас окружает. Они — то, что мы не видим, но то, что всегда есть.