За пеленой изнанки

Откинув полу плаща заученным слитным движением, достал и развернул кнут, щелкнув им перед собой. Петля скрытого ношения за спиной на уровне поясницы требовала привычки, которой у меня не было, так что весь вечер я учился быстро доставать хлыст и сразу же им бить из разных положений. Кнут кстати попадал под категорию экзотическое оружие и если бы полтора месяца назад один из командиров-инструкторов не решил нас проверить на предрасположенность работать со всякими нестандартными штуковинами, я и сам бы никогда не узнал что хлыст как оружие мне очень нравиться. Как основное, конечно, не пойдет, но вот удивить противника парой нестандартных приёмов вполне способен.

Продолжал тренировку я и после заката, пока ночной холод не стал грозить простудой моему разгорячённому и мокрому от пота телу. Затем поужинал оставленной кормчим на столике перед моей комнатой снедью, и уже было собрался уснуть мёртвым сном как откуда-то издалека, в город пришёл гулкий рёв боевого рога имперского легиона. Звук повторился трижды, а затем пол под ногами неожиданно дрогнул. Что за хрень? Орки напали на крепость легиона это итак понятно, такое уже раньше бывало, и звук рога докатывался до Баруты, предупреждая о нападении. Но то была простая разведка боем со стороны зеленокожих и никогда еще не трубили в рог трижды, что означало крайнюю степень опасности. Дурное предчувствие накинулось волной мурашек на тело и защемило в районе сердца. И тут же новый толчок содрогнул здание.

Быстро, как только был способен, перемещаясь по комнате, я накинул недавно снятые вещи и подхватил тревожный рюкзак. На улице раздавались крики, похоже простой люд тоже не до конца понимает, что на самом деле происходит, но я знал, что мне делать. На случай трехкратного призыва боевого рога шестнадцатого легиона была своя особая инструкция для серых плащей — двигаться к точке сбора.

Оказавшись на улице, первым же делом забрался на ближайшую крышу. Народ повалил из домов наружу, по всей видимости, решив, что начинается землетрясение. Я же понимая, что на узких улочках скоро будет не протолкнуться, а действовать мне нужно как можно быстрее выбрал путь поверху, благо прижатые почти вплотную друг к другу дома позволяли так передвигаться почти до самой крепостной стены.

Ринулся в путь бегом, перемахнул с крыши на крышу, бросил взгляд направо где параллельно мне мелькнула чёрная пернатая тень и разбежавшись с силой оттолкнулся ногами чтобы преодолеть особенно крупный разрыв между зданий. Уже в полёте услышал грохот гулким эхом накрывший город, прямо под ногами успел увидеть, как земля в переулке треснула и на пару десятков сантиметров разошлась в стороны, сумел зацепиться за козырёк навеса перед окном, и ловко цепляясь пальцами за щели в камнях кладки, взобрался на очередной дом. Да так и замер, разглядев вдалеке своим ночным зрением источник грохота и подземных толчков.

Прямо на моих глазах крупная скальная гряда примерно в километре от города огласила воздух новым треском, из невидимых на таком расстоянии трещин и щелей взметнулась пыль, и вся эта неподдающаяся описанию громада осела вниз распространяя вокруг себя просто невероятную по высоте и плотности волну каменной пыли и осколков.

Мне же в очередной раз повезло. Скорее по наитию, чем ясно понимая что именно нужно делать, я спрыгнул вниз за секунду до того как мощнейший толчок настиг Баруту, а вслед за ним и рухнуло то здание на котором я находился.

Волна разрушений прокатилась через городок беспощадным катком, зажимая в каменных тисках оставшихся в домах людей. Воздух моментально наполнился такой концентрацией пыли, что дышать стало очень трудно, а видимость снизилась почти до нуля, несмотря на моё ночное зрение.

Город застонал, завыл десятком разных голосов умирающих под обломками местных и ходоков. Искалеченные, изломанные разумные валялись повсюду, смешивая свою кровь с пылью и превращаясь в подобие големов из грязи и крови. Паникующие, оглушенные и ослепленные люди, оставшиеся на ногах, затаптывали раненных вместо того чтобы им помочь. На моих глазах какая-то пошатывающаяся женщина, прижимающая к себе поломанную руку, сначала споткнулась об голову прижатого балкой к земле человека, а затем и свалилась прямо на хрипящего местного.

Я же приземлился очень удачно, не считая того, что разлетевшиеся по улице камни, рассадили мне скулу и до боли отбили бедро. Прихрамывая, я было дернулся к раненным, но выскочивший из-за пыльной завесы дородный мужик сшиб меня с ног и побежал себе дальше оставив меня барахтаться в грязи. Когда я поднялся, помогать было уже некому, и женщина и хрипящий под ней местный были заживо похоронены под целой грудой камней.

Разрушения продолжались, устоявшие перед силой последнего самого страшного толчка, дома продолжали местами осыпаться. Куски глиняной кровли сползали с крыш, каменные парапеты и деревянные козырьки обрушивались на головы и тела успевших выскочить на улицу несчастных.