За пять веков до Соломона (СИ)

— Учитель, можно я вместо того, чтобы вниз бегать, расскажу, что знаю о смысле сокрытом?

Брови взметнулись изумленными дугами, но лишь на миг. Лицо Моисея опять ничего не выражало:

— Ладно, Осия, давай послушаем твою историю.

Молодой человек впился взглядом в учителя, кулаки сжались так, что костяшки выступили белыми бурунами на загоревших кистях, но голос прозвучал твердо:

— «Готовь место новому вождю. Имя ему — Иисус», — Моисей резко поднял голову, глаза странно блеснули, но лишь на миг. Осия был готов поклясться, что на дне темных очей патриарха мелькнул страх. Вот как? Далее молодой вождь продолжал намного решительнее. — И еще: «Остановись. Разузнай о родителях».

Моисей медленно заговорил. Он аккуратно выбирал каждую фразу, словно на суде Богов, чтобы лишним словом невзначай не прогневить грозных судей:

— Это тебе, Аарон, рассказал, да?

Осия только усмехнулся, да шрам старый потер.

— Намедни просил ты, Моисей, о родителях поведать. Но тогда не был я еще готов просьбу твою исполнить. Зато сейчас, когда даже к Аарону с вопросом обращаешься, почему не уважить старика?

Насмешка сквозила и в загнутых уголках губ, и в мелких морщинках, что лучиками вспыхнули вокруг глаз Иисуса. Под ледяным пронизывающим ветром Моисею вдруг стало жарко, капельки пота, не смотря на мороз, блеснули самоцветами на лбу:

— Во что ты играешь, Осия?

Ты гляди, даже непочтительное обращение старый вождь воспринял, как само собой разумеющееся!

— Играю? Что ты, учитель. Какие игры. В девятой заповеди ты хорошо показал, чем игры с вождем могут закончиться, шестерых верных помощников Аарона обезглавив. А в десятой заповеди поведал об искусных мастерах, что колонну с Нехуштаном в бронзе вылили. А также о преданных слугах, что гонгами медными на склонах горы Хорив гремели да разлитое масло на вершине поджигали. Правда, забыл добавить, что с ними потом сталось. Только, что в лагере израильском их больше никто не видел. Они, само собой, перед работой обет молчания давали, но разве тебе этого достаточно? А ну как кому из них пиво хмельное или вино забористое на склоне лет язык бы развязало? Ты же все наверняка делаешь, Моисей, все ходы наперед просчитываешь.

Лоб вождя рассекли три глубокие морщины:

— А ты, я гляжу, поумнел, Осия. Только к чему этот тон насмешливый…