За пять веков до Соломона (СИ)

Закат выдался на редкость зловещим. Нависшие над горизонтом тучи закрыли полнеба темными громадинами, неохотно расступившись только там, где солнце спешило спрятаться за далекими горными склонами. Единственный край чистого неба быстро наливался сочной красной влагой, словно свежая рана от хопеша. Черным облакам никак не удавалось затянуть просвет, что отчаянно кровоточил, заляпывая окрестные вершины алыми кляксами. Полупрозрачные лучи отражались от небесной тверди, бежали по склонам бордовыми ручейками. Солнце пыталось хоть на миг продлить угасающий день.

Задул холодный ветер, резкий порыв подхватил горсть темной ваты беспечного облака, бросил на рваную рану. Струящаяся лучами кровь чуть угомонилась, чтобы через миг проступить багряными каплями сквозь неплотную повязку. Но ветер не сдавался. Поверх первого слоя облаков лег второй, потом третий, четвертый — от просвета на горизонте осталось только светлое пятно, что медленно заживало, обрастая все новыми клоками туманной кожи. Ветер-целитель продолжал вовсю трудиться. Одним движением он подмахнул сгустки крови с горных склонов, прошелся по вершинам, еще и еще, пока те не сделались одного цвета с серым миром вокруг.

Порядок был восстановлен, и ветер мог, наконец, отдохнуть, но тут увидел, как под самым носом, на вершине высокой горы, катаются по земле, вцепившись друг в друга, двое мужчин. Похоже, ловкость молодости одолевала мудрость старости. В очередной раз парень увернулся от удара, рука старца просвистела рядом с темными кудрями, и со всей силы припечатала камни на земле. Седобородый Моисей зашипел от боли, поднес разодранную кисть к глазам, а Осия скользнул проворным змием под вздыбленным локтем, бойко обернулся и завалил старого вождя лицом вниз. Моисей и ойкнуть не успел, когда Иисус устроился у него на спине, вцепившись в седые космы.

Казалось, что исход поединка решен, но вечернему ветру такая концовка пришлась не по душе. Размахнувшись со всей силы, от самых высоких облаков, ураганный порыв ударил по юноше. Голова мотнулась в сторону, и хотя крепкие плечи выдержали, качнулись лишь на пядь, этого оказалось достаточно, чтобы Моисей, на миг почувствовав слабину, резко крутанулся и сбросил с себя молодого вождя.

Они разошлись по сторонам, кружась в дивном танце. Тела наклонены друг к другу, руки выставлены вперед, напряженные глаза, не моргая, следят за каждым движением противника. Словно молодой лев и старый буйвол в яростном поединке, два израильских вождя пели песнь смерти.