За пять веков до Соломона (СИ)

— А ты, Целофхад, теперь веришь?

Старик завертелся на месте под пристальными взглядами сотен людей, захрипел и через силу выдавил из себя:

— Верю.

— Что же, быть по сему. Через три дня сыграем свадьбу.

Из-за шатров выбежала Ноа и бросилась на шею Наасону. А тот стоял посреди ликующего людского моря и непонимающе крутил головой…

* * *

Моисей тяжело дышал. Напряжение толчками выходило наружу, уступая место усталости, что разливалась по телу приятной истомой. Хотелось молчать, сидеть, прислонившись к валуну всю ночь. Никуда не спешить, никуда не двигаться. Качаться на волнах утомленной расслабленности в полудреме.

Рядом кто-то опустился. Аарон? Они помирились? Это — хорошо.

Моисей с трудом повернул голову и с удивлением обнаружил вместо Аарона Мариам.

Губы попробовали разойтись в улыбке, но сил не осталось даже на это. Пришлось едва заметно кивнуть.

Рука нащупала кисть Мариам, легонько коснулась, нежно погладила.

Мариам что-то сказала, но Моисей не расслышал.

Он отдался во власть счастливому изнеможению, когда тело успокаивается, а голова поет от осознания отлично выполненной работы.

Мариам замолчала и выжидающе уставилась на Моисея. Тот улыбнулся одними глазами, но это не помогло. Мариам, по-видимому, ждала ответа.

Голос не повиновался, но это не очень беспокоило. Сейчас хватит и шепота.

— Извини, я не услышал. Что ты сказала?

Мариам горько пожала плечами, посмотрела вдаль и очень спокойно повторила:

— Я спросила, бросился ли бы ты сегодня во второй шатер ради меня?

Молния пронзила изнутри. Как ей объяснить? Как сказать Мариам, что не она заставляет его сердце биться чаще. И не ее имя шепчут губы Моисея по ночам?

К счастью, кто-то шел от шатров. Высокая фигура заслонила костер. Махли, избавитель. Как ты вовремя!

— Моисей, там Иофор опять приехал.

Как здорово. Вот человек, который его поймет, с которым можно будет посоветоваться, что делать с Аароном, как вернуть доверие между ними.

— Хорошо, проводи его ко мне в шатер. Я сейчас появлюсь.

Но Махли не спешил уходить. Три пальца на левой руке задумчиво поглаживали бороду.

— Моисей…

— Да? Можешь все говорить при Мариам, — сказал молодой вождь, перехватив нерешительный взгляд командира. — От нее у меня секретов нет.

— Моисей, с Иофором приехали жена твоя Сепфора и сын Гирсам.

Слева раздался громкий всхлип.

— Мариам, подожди…

Слова полетели вдогонку убегающей фигурке, но вдруг споткнулись и утонули в ночной тишине…

* * *

Каменная вершина с недоумением наблюдала, как который день на соседней горе копошились два мелких черных обитателя. Размером с муравьев, не больше, они то ходили из стороны в сторону, то носились вверх-вниз по склону, а все больше сидели в тени, развернувшись лицами друг к другу. Вершина успела привыкнуть за шесть дней к определенному распорядку. Муравьи просыпались с утра, резкие движения разминали затекшие тела, несколько ударов камнем по камню зажигали жаркий костер, на котором тотчас что-то принималось булькать. Существа садились и начинали беседовать. Так продолжалось вплоть до вчерашнего дня, седьмого по счету, когда огонь остался не разожженным, а странные существа почти весь день пролежали без движения. И только, когда солнце зашло, вдруг встрепенулись, словно опомнились, кинулись раздувать потухшую золу, готовить воду и еду.

Сегодня с утра муравьи, как ни в чем не бывало, проснулись на рассвете, и давай, по заведенной традиции, руками-ногами махать. Что такое странное с ними вчера приключилось? Может, заболели? А почему так быстро выздоровели?

Нет, никогда не понять вековым исполинам суетных метаний мелких существ!