За полчаса до любви

В диалоге правда прозвучала не только похвала: обсуждали друзья-соседи и некоторые странности, например то, что девушка два дня в неделю голодает, не ест мясо, рано поутру, когда нормальные люди спят, обливается холодной водой, бродит по саду голышом.

Причуды Анжелики вызвали у Сашки прилив крови во всё теле, сердцебиение и поток нескромных мыслей.

Нереализованные фантазии, связанные с девчонками, давно досаждали юноше, но в отсутствии чувственного опыта затухали довольно быстро, лишь изредка выплёскиваясь вовне непроизвольными ночными конфузами.

Теперь всё было иначе: Сашка не просто грезил, доводил себя до беспамятства сладкими мечтами о чём-то призрачном, но физически чувствительном, пока не решился убедиться – действительно ли Анжелика бродит по саду, в чём мама родила.

Юноша силился угадать, как выглядит юная женщина в костюме первобытной Евы, отчего возбуждался сверх всякой меры, доводя себя до неистовства.

Неизвестность манила, заставляла переступить через принципы, называемые совестью. Понятно, что подглядывать за девушкой тайком – преступление, но что делать, если любопытство и гнетущее томление были столь тягостны.

Сверившись с календарём, Сашка узнал, что рассвет в июне начинается в три часа. Встать в такое время было необычайно сложно, но что делать, когда есть запретная тайна и желанная цель, которая соблазняет, искушает и притягивает, словно гигантский магнит крупицу металла.

Юноша был возбуждён страстью, казавшейся безнравственной и порочной, но противиться ей не было сил. Видение обнажённого девичьего тела преследовало его с того памятного дня, когда услышал о таинственном пристрастии жилички.

Как Сашка ни пытался, уснуть не удалось: его лихорадило.

В половине третьего заинтригованный наблюдатель обустроил скрытую лёжку, с которой можно было видеть всё свободное пространство соседского сада.

Анжелика в лёгком халатике появилась около четырёх, довольно близко от укрытия.

Если бы девушка не наступила на сухой сучёк, Сашка проспал бы судьбоносный момент.

На землю опустился туман, пока не особенно густой, проснулись певчие птахи. Воздух был напоён утренней свежестью, сладким запахом ночных фиалок, горьковато-терпким ароматом берёзовой листвы из соседней с домами аллеи и ожиданием демонстрации сокровищ.

Девушка ступала по сочной росе босиком, держа в правой руке полное ведро. Несмотря на тяжесть воды, у Анжелики была прямая спина и королевская осанка.

Шумно вдохнув, фея повернулась лицом к рассвету, воздела в приветствии руки, ловким движением сняла халатик, повесила его и полотенце на ближайший сук.

Сашка остолбенел от впечатляющего зрелища: прежде он не видел ничего более греховного и соблазнительного.

Анжелика стояла к нему спиной, демонстрируя стройный стан, выступающие лопатки, осиную талию, упругие ягодицы и ноги божественной формы. Ужасно хотелось увидеть больше, но пошевелившись запросто можно было себя выдать.

Сердце юноши барабанило во всю мощь, вполне могло его выдать. Наблюдать украдкой за чужой тайной было стыдно, но что делать – не было иного способа познания сокрытой до времени стороны взрослой жизни, в которой женщина и мужчина могли быть единым целым.

Фигура феи была бесподобна, божественна. Как же хотелось Сашке обнять это чудо. Хотя бы прикоснуться одним пальцем, но подобные действия были немыслимы: кто он и кто она…

Туман сгущался, птицы озвучивали трелями гимн пробуждения всего живого. Анжелика подняла над головой ведро, вылила одним движением, напряглась: вода наверняка была ледяная.

Девушка отряхнула тяжёлые капли, поправила волосы, повернулась лицом к Сашке, поглаживая попеременно животик, маленькие налитые груди, тёмный кустик в основании ног.

Выражения лица не было видно, мелкие детали скрывал туман, но впечатлений было больше чем достаточно.

– Постой так, не уходи, – шептал зачарованный мальчишка, впервые увидевший женщину в первозданной красе.

Эмоции восторга захлёстывали, не давали свободно дышать. Дивное зрелище продолжало удивлять: в движении (Анжелика начала приседать, размахивать руками и ногами, видимо в попытке согреться) девушка была еще привлекательнее. Теперь Сашке захотелось, чтобы она поманила его к себе, обняла.

Его затрясло от желания близости: яростного, неукротимого, первобытного.

Сашке было восемнадцать. Природа недаром поработала над эмоциями и чувствами подростка, которому не терпелось скорее стать мужчиной.

Первые лучи солнца осветили сад. Анжелика зажмурилась, прикрыла глаза и стояла. Стояла, широко расставив сильные ноги, настолько, что даже сквозь дымку тумана было видно нечто таинственное в глубине между ними.

Юноша скользил взглядом с одной округлости на другую, мысленно исследовал изгибы и впадины прекрасного молодого тела, пытался навсегда остановить впечатление таинства в памяти, запомнить всё-всё-всё, но насытиться не удавалось: хотелось смотреть ещё и ещё.

Рассветные краски добавляли впечатлений, сочно оттеняя одни интимные подробности, высвечивая другие. Сашка окончательно обалдел от свалившегося на него счастья, даже охнул вслух, но вовремя спохватился.