За полчаса

Сергей Петрович смотрел на пациента с нескрываемым интересом. Какой интересный бред! Хоть книжку пиши! Что же все-таки его подкосило? Изменения в картине мироздания? А может, это синдром Мартина Идена? И вправду получил больше, чем смог переварить? Слишком большие для него деньги? Потеря смысла жизни?

-– Вы получили эти сто миллионов. Что вы купили в первую очередь?

Владимир усмехнулся. Очень грустно усмехнулся.

–– Я не снял с этого счета ни копейки. Нет, признаюсь, эйфория охватила меня! Я посмотрел в интернете сколько стоит яхта, помечтал о кругосветном плавании, потом прикинул стоимость виллы в Тайланде, потом плюнул на Тайланд и стал присматривать недвижимость в Испании. Знаете, доктор, это было очень круто: мечтать и понимать, что ты можешь реализовать все эти мечты парой нажатий клавиш.

–– Что же вас удержало?

–– Семнадцать жизней.

–– Каких?

–– Оставшихся. Девушка в кофейне сказала "двадцать". Я спас троих.

–– А почему нельзя жить на вилле в Испании и спасать людей там?

–– Вы не понимаете, доктор. Эти семнадцать жизней. Они как будто жгли мне руки. Кроме того, я теперь просто мечтал избавиться от этого дара. Жить и видеть в каждом лишь календарь разной длины – это невыносимо. Этому десять лет, этому двадцать. Хочется убежать и спрятаться. Именно поэтому идея с кругосветкой мне нравилась больше всего.

Я почти пошел на сделку. Но… Мне сложно сказать, почему я не смог. Хотя нет. Не сложно. Знать, что ты можешь спасти человеческую жизнь, и не делать этого… Это почти как убить. Разница не велика. Ты и в одном и во втором случае забираешь жизнь. Прячась от всего этого в своей кругостветке, я убивал семнадцать человек. Я не мог с этим жить.

И тут встал другой вопрос: а кого? Всего семнадцать. Это должна быть мать, после которой останутся сироты? Или дети, которых безумно жалко, но которые неизвестно в кого вырастут? А может великий ученый? А может, просто хорошая учительница, которая зовет своих учеников "детьми", а их детей "внуками"? Что важнее для человечества? Или для отдельного человека?

Я не смог для себя решить этот вопрос. Чуть было не начал снова пить. Но однажды утром я встал, умылся. Мне лень было варить себе кофе, как тогда. В то утро. И… Я вспомнил. Это же свалилось на меня случайно. Просто случайная встреча. И я решил, что выбор надо делать так же. Я включил телевизор, и первое, что увидел – ролик о сборе средств для ребенка, больного раком. Так я сделал свой выбор.

Я выбрал онкоцентр. Туда же не попадешь просто так. Я устроился волонтером. Клоуном. Несу детям смех. Знаете, когда волонтеров готовят, там есть такая установка, особенно для девочек актуальна: "главное не разреветься, когда смешишь детей". Смертельно больных детей. А я-то думал, я сейчас спасу их! Всех и каждого! Чего мне реветь? Меня наоборот переполняло предвкушение радости. Я собирался осчастливить семнадцать человек и сбежать назад в свою жизнь.

Меня поставили в пару со студенткой театрального Ангелиной. Мой маленький Ангелочек. Крохотная. Едва метр шестьдесят. Глаза на все лицо, волосы непослушные. Она их – в хвост, а они все равно вокруг лица торчат. А голос у нее. Она отлично пела! Ей надо было на вокал идти, а не в театральный. Нежная, трогательная, безумно талантливая. Абсолютно здоровая, что важно! Ей на роду было написано жить лет до ста.

Между отработкой номеров мы гуляли вместе по парку, пили кофе, ходили в кино. Когда она была рядом, я не видел никого другого. Ничьи жизни или диагнозы не волновали меня. Существовала только она. Ее смех, ее тонкие пальцы в моей руке. Я даже ее в кругосветное плавание с собой позвал! Я не сказал ей, что у меня на счету сто миллионов. Она считала это моими мечтами и с радостью мечтала вместе со мной.

Два раза в неделю мы с ней ходили по палатам и развлекали детей. Их дни похожи один на другой. Им скучно. Они почти не видят посторонних. Нам всегда были рады, даже если шутки и номера не удавались.

Вы знаете, они же там не все на пороге смерти. Я был удивлен, но многим там оставалось длинная полноценная жизнь. А еще одним открытием для меня стало, что не все смертельно больные хотят жить. Они уже смирились, они уже там. Для них главное, умереть не в мамин день рождения. Но жить они уже не хотят.

И все же моих клиентов там было хоть отбавляй. Я никак не мог выбрать, с кого начать.