За полчаса

Люде шестьдесят четыре. Почти пенсионерка. Идет по улице с тяжелой несуразной сумкой. Дыхание сбивается. Люда пыхтит и странно покачивается в такт шагам. Останавливается. Берется рукой за сердце. Все проходят мимо. Никто не обращает на нее внимания. Никому она не нужна: родители умерли, с мужем развелась, дочь уехала. Последним ее пристанищем была работа. Была. Сегодня ее сократили. Сбережений хватит на полгода. Если разумно тратить, может, и на год. Но разве тут дело в деньгах? Ради чего теперь вставать по утрам? Что ей делать целыми днями напролет. Поехать к Исполнителю? Попросить новую цель в жизни? Безбедную старость? Просто много денег? Или чтобы ее восстановили на работе и не увольняли до самой смерти?

Вот еще! Желание не пойми на что тратить. Прорвемся. Пойду в няньки или сиделки. Как-нибудь выкручусь. На хлеб заработаю. На худой конец, Марию попрошу.

***

Люде семьдесят шесть. Она стоит перед Исполнителем. Выцветшими стариковским глазами она смотрит на улыбающегося мужчину неопределенного возраста и молчит. Она думает о том, какой у него странный цвет волос. Русый. То ли с отблеском. То ли с сединой. Освещение плохое, да и зрение уже не очень. Не разобрать. А обстановка в комнате и правда аскетичная. Твердый стул для него, мягкий – для нее. Маленький столик. На столе – стакан с водой и букет цветов.

На душе спокойно. Она смотрит на него, и в голове у нее всего один вопрос: а что же было по-настоящему важно? Любимый муж? Жизнь матери? Смысл жизни в старости? Что важно было тогда? И важно ли оно сейчас?

И вот она почти решается просто спросить и натыкается на смеющийся взгляд Исполнителя. Он не насмехается, он смеется. Людмила смотрит в его глаза, собирается с духом и произносит единственное важное для нее желание:

–– Хочу куклу. Чтобы было фарфоровое личико, стеклянные глазки, как будто настоящие локоны. Чтобы кукла была одета в атласное зеленое платье, а сверху – бархатная накидочка. На руках – перчаточки, на волосах – шляпка с перышками.

Очень плохой день

-– Пашка! Петька! Вы мне кого подсунули?! – Павел с Петром переглянулись. Приосанились. Придали себе, и без того важным, еще более солидный вид. Постарались спокойно посмотреть на возмущенного старичка, окликнувшего их так непочтительно. Петр откашлялся и смущенно произнес:

–– Матвеич, ну а кому его, как ни тебе?

Матвеич стиснул зубы, пытаясь сдержаться. У него это почти получилось: вместо матерных ругательств прозвучал просто глухой рык. Сильно заметная плешка покраснела, глаза заблестели с новой яростью.

–– Что значит «кому, как ни мне»? Я вам что, отстойник для всякого хлама? Я теперь со всеми недоумками возиться должен? – старик брызгал слюной и стискивал кулаки до белых костяшек.

Тот из двоих, что в это время молчал, чуть отступил за спину другого. Вытянулся. Попытался, видимо, спрятаться. Маневр не остался незамеченным. Матвеич накинулся именно на него:

–– Что прячешься? Думаешь, я не знаю, что по твоей протекции мне его подсунули? «В честь меня назвали, я его покровитель, дайте парню шанс…» – передразнивая интонации Павла, разглагольствовал Матвеич.

–– Матвеич, дорогой, – Павел вышел-таки из-за спины Петра, – не сердись. Ну знаем мы, что он дундук, но ему ж тоже как-то жить надо! Петр прав, никто кроме тебя не справится.

–– Да и я уже еле справляюсь! Вот хоть сегодня утром: встречу сорвал? – сорвал, – старик загибал пальцы, перечисляя свои подвиги, – ключи потерял? – потерял. Машину запер!!!! Сосед уехал, машину его запер! Так он у соседской жены ключи взял и сам отогнал. А? каков? Еле нашел болт ему в колесо, чтобы его спасти от этой аварии!!! И ладно бы, один день такой дурацкий, вся жизнь такая!

Матвеич посмотрел в честные, абсолютно не раскаивающиеся глаза Петра и Павла, протянул лишенное всякой надежды «аааай», махнул крылом и улетел.

***

–– Пашка, вставай, завтрак проспишь! – мамин голос, записанный вместо будильника, поднимал даже после самого бурного вечера! Любил Паша маму. И завтрак.

Сварил кофе, сложил башенку из сыра, хлеба и колбаски. Сидеть за столом не любил – бегал по квартире: одевался, собирал по дому кошелек, документы, телефон, ключи… Ключи! Черт, где ключи! Ну что за вечный бардак! Хорошо, что мама не видит. Хотя, если бы здесь была мама…

Пашка вздохнул, и попробовал представить, как бы мама искала ключи. Очень явно услышал ее ворчащий голос: «Вечно все не на месте! Сто раз говорила, заведи ключницу, так нет же! Опять вот, дверь открыл, а ключи куда швырнул? Вместе с шапкой на вешалку. Они с нее и свалились!» Подошел к вешалке, отодвинул ее: «Точно! Вон они, у стенки! Спасибо, мама», – довольный посмотрел на часы – не опаздываю.

Закрыл квартиру, вышел во двор. Смачно выругался: сосед опять выезд перекрыл. И он же уехал, Пашка точно видел, что уехал! "Стоп, а из какой он квартиры? Он же не возит ключи с собой!" – Павлу пришла в голову гениальная мысль, и он рванул обратно в подъезд. Если соседская жена дома, то он сейчас быстренько тачки местами поменяет.