За полвека до Бородина

На площади в десять квадратных верст были и холмы, и распадки, й поле, и овраги. Вдали стояли деревянные щиты, отдельные бревенчатые срубы, заборы из бревен и досок и небольшая деревенька из полудюжины изб — мишени для стрельбы из орудий разных калибров и типов.

Попав на полигон впервые, Миша с любопытством присматривался ко всему, что там было.

Он увидел, что здесь уже стояли осадные орудия — большие пушки и мортиры, нацеленные на далекий отсюда холм.

Был холм непрост — сложная конфигурация его напоминала редут, и видно было, что из–за прежних обстрелов некоторые его фасы обвалились, были повреждены также и боковые его кронверки.

Мордвинов стоял в стороне, у стола, накрытого планами и какими–то бумагами. На несколько минут он собрал офицеров, те в свою очередь собрали унтер–офицеров, а унтеры, разбежавшись по местам, велели вывозить малые пушки и гаубицы на огневой рубеж.

Вокруг дальнего холма видны были маленькие людские фигурки — это 3‑я рота, разделившись на две части, ремонтировала редут и деревню, готовя их к предстоящей стрельбе.

Мальчики во все глаза глядели на все происходящее.

Они видели, как к редуту и в деревню поскакали вестовые и как пошла оттуда к ним на позицию 3‑я рота. Они видели, как старшие кадеты, исполнявшие роли канониров, встали у пушек, те, кто выполнял обязанности бомбардиров, — у гаубиц, а гантлангеров — у мортир, а позади орудий, у лафетов, разместились «откатные» солдаты — в их обязанность входило поворачивать орудие в стороны либо катить его вперед или назад. Роль откатных солдат исполняли кадеты из 3‑й роты, только что вволю и всласть наработавшиеся на редуте и в деревне.

Школа привезла с собою лишь пушки малых калибров — от трех- до девятифунтовых; большие калибры находились на полигоне постоянно.

Миша стоял в шеренге в пяти саженях от огневого рубежа, где в две линии разместились полевые орудия.

Впереди полевой артиллерии на сей раз выдвинута была осадная.

У каждой большой пушки и у каждой мортиры находилось по девять кадетов и унтер–офицер, стоявший сбоку и оттого и называвшийся «флигельманом», подобно тому как боковая пристройка дома называется «флигелем».

Четыре орудия составляли дивизион. Дивизион же делился на два плутонга.

В первый плутонг входили орудия 1‑е и 3‑е, во второй — 2‑е и 4‑е.

Плутонгами командовали капралы, дивизионом — прапорщик или поручик, а батареей от двух до шести дивизионов — капитан.

Обозные подвезли уже картузы с порохом, положили их на куски брезента и кошму, чтоб ни крупицы пороха не пропало даром, и уложили в пирамидки ядра, а гранаты и бомбы расположили рядами, отдаляя каждую друг от друга. Уже разлилась в воздухе какая–то нервозность, будто не учебные стрельбы должны были сейчас начаться, а боевая канонада, как вдруг капитан Мордвинов закричал:

— Кадеты Голенищев и Бибиков, ко мне!

Миша и Василий со всех ног кинулись к капитану.

— Вот карта, — сказал Мордвинов и показал на план полигона, приколотый к столу. Мальчики увидели на плане, расчерченном мелкими четкими квадратами, батарею, деревню, редут, щиты–мишени — словом, все, что было на поле. — Ты, Голенищев, следи внимательно за попаданиями ядер и называй квадрат, в какой ядро упадет. А ты, Бибиков, тотчас же попадания сии наноси на план.

И Мордвинов протянул Васе карандаш, а Мише зрительную трубу.

Миша ловко подвернул окуляр и увидел рядом и деревню и бастион, изрядно уже поврежденные предыдущими стрельбами.

И вдруг командир первого дивизиона закричал: «Слушай!»

Это слово во всех артиллерийских экзерцициях было первым. С него начиналась любая команда. Слово «Слушай!» призывало ко вниманию, а вслед за тем раздавалась и сама команда.

«По пушкам!» — закричал командир. Старшие кадеты, уже не раз бывавшие на полигоне и сегодня демонстрировавшие свое умение младшим, опрометью бросились по местам.

Все артиллеристы быстро и четко исполняли обязанности. Номер 1‑й, стоявший у конца ствола справа, заряжал орудие порохом; номер 2‑й, стоявший у конца ствола слева, тотчас же досылал в канал ствола пыж и ядро; номер 3‑й, стоявший в затылок номеру 2‑му, наводил орудие на цель; номер 4‑й зажигал фитилем порох в запале, а 5‑й и 6‑й передвигали лафет влево или вправо.

Номера 7‑й, 8‑й и 9‑й подавали порох, пыжи, ядра.

Четыре орудия занимали позицию длиной по фронту в сорок шагов с интервалами между пушками в шесть шагов.

Сначала открывали огонь орудия — первое и третье, затем — второе и четвертое.

Миша едва успевал называть номера квадратов: ядра сыпались одно за другим — сначала не столь уж близко к целям, потом все ближе и ближе, точнее и точнее.

Только что отремонтированный редут вновь превращался в развалину, от деревенских изб и заборов летели Щепки, и сами они падали под ударами ядер.

Наконец Мордвинов махнул рукой, огонь прекратился, и барабанщики ударили «Отбой».