За Порог

Хотел оставить еще и термос, лежащий в рюкзаке, мол, лишний вес…, но всё же не стал.

«И так перебор, — рассердился на себя Ник, — у самого еды всего на неделю!»

Он сердито зашагал к мосту, пряча под раздражением страх предстоящей переправы.

«Переправа-переправа! Берег левый, берег правый», — всплыло в голове одно из любимых стихотворений отца, которые он по памяти рассказывал Нику на ночь. — Снег шершавый, кромка льда… Хм… Кому мост, кому издёвка — Путеводная звезда… Иди прямо в никуда!»

— Да ты поэт, Ник, — пробурчал парень, подходя к мосту. — Надо же, «Иди в никуда!» Сам-то понял, что сказал?

Он скинул походный рюкзак, просунул сквозь лямки заранее отрезанный кусок веревки, захлестнул «мост» и завязал её узлом «восьмеркой». Один-в-один как показывал Джон. Второй кусок веревки он просунул в получившийся узел и завязал его во вторую восьмерку*, привязав второй конец к своей страховке обычным узлом, который, если что, можно будет быстро развязать. Третий кусок веревки Ник захлестнул вокруг моста и завязал очередную восьмерку, длиной примерно в метр. Из четвертого получилась такая же восьмерка, только узел её находился практически вплотную к «мосту».

К великому сожалению Ника, восьмерка — был единственный узел, который он помнил как вязать и в надежности которого был уверен.

В итоге получился мини-паровоз из Ника и его ранца. Оба были пристегнуты к «мосту», и Ник имел возможность тащить за собой рюкзак. Он бы и повседневный ранец также привязал к «сосульке», но длины веревки не хватило на больше, да и спокойней ему как-то было со своим ранцем. Своя ноша не тянет…

Он проверил ещё раз все узлы и аккуратно спустил рюкзак вниз, оставив его раскачиваться над пропастью. Резко выдохнув, он судорожно вцепился в мост руками, зажмурил глаза и с силой оттолкнулся ногами от кромки.

— С Богом! — прошептал Ник, начав свой путь «в никуда».

__________________

Узел «Восьмерка»:

Вот, что получилось у Ника:

Глава 24

— Мать-мать-мать, — шептал Ник, чувствуя, как ранец тянет его вниз. — Мазэ-фазэ!

Он полз по этой бесконечной сосульке уже третий час. И мало того, что его повседневный ранец оттягивал плечи и заставлял его серьезно потеть, так еще и приходилось подтягивать к себе основной рюкзак.

«Мост», несмотря на его округлость, был совершенно не скользким, и Нику приходилось тратить значительные усилия, чтоб тянуть рюкзак за собой.

Проверив, что карабин его страховки защелкнут в короткую петлю, он разомкнул руки и повис над пропастью, удерживая вертикальное положение. Не случайно он столько времени провел над расчетами по длине веревке. Короткая петля позволяла висеть на расстоянии в пятнадцать-двадцать сантиметров от моста.

Длинная петля, которая также висела рядом, была предназначена для ходьбы по мосту, но Ник до сих пор сомневался, что это будет ему под силам. Ползти, обхватив мост руками и ногами было тяжело и неудобно, но так он, по крайней мере, не видел бездонной тьмы, усеянной далёкими звёздами.

В общем, пока что его целиком и полностью устраивала короткая петля. К тому же, используя её, можно было облокотиться на мост или даже сесть на него верхом, а можно было раскинуть руки и ноги звёздочкой, и повиснуть так. Вот только Ник старался больше так не делать. Ему хватило первой и последней попытки раскинуть руки и ноги в стороны.

Стоило ему тогда оторваться от моста и повиснуть горизонтально, как ранец потянул его назад, в результате чего ноги Ника оказались выше головы, а сам ранец чуть было не слетел через голову.

Ник тогда вцепился в переливающийся перламутровым светом мост и две минуты не мог заставить себя продолжить движение, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди. Когда же адреналин перестал кипеть в крови, парень почувствовал вселенскую усталость, апатию и полное равнодушие к дальнейшему.

С трудом взяв себя в руки и уничтожив шоколадный батончик, Ник всё же продолжил движение, но с каждым преодоленным метром чувствовал, как тело устает все быстрее и сильнее.

Он уже несколько раз хотел бросить основной рюкзак, но каждый раз его останавливал здравый смысл. Что он будет делать в горах без палатки, коврика, спальника и доброй половины продуктов, не считая прочей мелочевки, типа бахил с кошками?

Стоило ему представить ночевку под открытым небом, как мысли бросить рюкзак мгновенно улетучивались.

— Чёртова бездна, — пробурчал Ник, которого также напрягал «пустой» воздух. Сколько бы он не дышал, в организм не попадало ни капли праны (прим. автора: жизненная энергия). Будто пространство над пропастью было… безжизненным.

Хотя, наверное, так оно и было. Учитывая отсутствие самого слабенького ветерка, воздух был какой-то неподвижный и действительно мёртвый.

Вынырнув из невеселых мыслей, Ник посмотрел в сторону гор. По его прикидкам он находился примерно посередине моста.

«Главное, — неожиданно подумал Ник, — чтобы фонарик не вырубился».