За последним порогом. Ветры Запада

— Ваша проблема, Ворон, состоит в том, что вы совершенно не понимаете, как устроено общество за пределами леса, — вздохнул я. — Впрочем, я это уже не раз говорил. При этом вы, вне всякого сомнения, хороший вождь — суметь вывести остатки племени за тысячу вёрст совсем непросто, и это ещё очень мягко сказано. И то, что вы заставили племя полностью сменить уклад — да-да, я знаю, каких обычаев придерживалась Верба в Рифеях, — так вот, это всё говорит о вас, как об очень неординарном человеке. Но при всём этом вы совершенно не ориентируетесь на новом месте, и это очень мешает племени. Не люблю лезть с советами, но всё же скажу: вам нужен мирный вождь, который лучше понимает людей за пределами племени. Вы не в Рифеях, и жить изолированно для вас уже невозможно.

— Вы это к чему? — мрачно спросил Ворон.

— К тому, что наше общество неоднородно — в нём присутствуют разные сословия и группы, и моральные нормы у этих групп порой радикально различаются. Например, торговец ни за что не предложил бы вам заняться селекцией, для него сама мысль добровольно отдать вам прибыль была бы дикой. Но я дворянин, и живу в соответствии с другой моралью. Я обещал карлам посодействовать с получением модифицированных животных и растений, и я приложу все силы, чтобы это обещание выполнить. Несмотря на то что для меня это очень невыгодно. Если это окажется невозможным, я вздохну с облегчением, но до тех пор я буду честно стараться отыскать тех, кто сможет этим заняться.

— Мы поняли вас, господин барон, — вмешался Росомаха. — Ворон задал всего лишь гипотетический вопрос. Разумеется, мы готовы этим заняться. И кстати говоря, у нас тоже есть для вас хорошая новость.

— Вот как? — вежливо удивился я. Что-то не особо я жду от них хороших новостей — а в самом ли деле она хорошая?

— Мы изыскали возможность увеличить огороды, и буквально вот-вот сможем поставлять на двадцать процентов больше продукции.

Я с видом полного отчаяния взялся за голову. Ну в самом деле — каких хороших новостей можно от них ожидать?

— То есть с алхимией у вас выходит задержка и вы решили взять деньги овощами? — догадаться было легко, и Росомаха неохотно кивнул. — О таких вещах надо советоваться заранее, почтенные. Вы серьёзно меня подвели.

— А в чём проблема? — непонимающе нахмурился Росомаха.

— В том, что объём продаж невозможно увеличивать бесконечно, — объяснил я. — Сейчас мы искусственно поддерживаем небольшой дефицит. Покупать зелень в нашей лавке — это престижно, и её покупают даже одарённые, которым она не нужна. Потому что быть постоянным покупателем у нас — это заявка на принадлежность к высшему обществу. И наоборот. Понимаете связь?

Росомаха медленно кивнул.

— Если мы увеличиваем продажу и она становится свободно доступной, эта связь исчезнет, и число покупателей сразу уменьшится. Для того чтобы иметь возможность продать больший объём, мы будем вынуждены резко снизить цену. То есть перевести нашу продукцию совсем в другую потребительскую нишу. Одним словом, если мы начнём продавать больше, мы сильно потеряем в деньгах. И вы, конечно, тоже, потому что мы будем вынуждены понизить закупочные цены. Это всё вовсе не предположения — мы очень тщательно прикидывали разные варианты перед открытием лавки и пришли к выводу, что единственным интересным для нас вариантом является продажа этой зелени в качестве эксклюзивного продукта для очень богатых.

— И что можно сделать в такой ситуации? — хмуро спросил Росомаха.

— Пока не знаю, — честно ответил я. — Знаю только, что в Новгород излишки везти нельзя. Можно было бы попробовать спихнуть излишки архиепископу, но насколько мне известно, у них сбыт тоже близок к пределу возможного. Ещё можно попробовать поискать новый рынок, но для нового рынка такого количества будет недостаточно, вам тогда придётся расширить огороды ещё процентов на сорок минимум. В общем, буду думать. Как надумаю что-нибудь, тогда и обсудим — там будет понятнее, что делать.

* * *

Сразу уехать из Дерпта у нас, однако, не получилось — возле вагона меня уже ждал посыльный, который передал мне очень вежливую просьбу посетить епископа перед отъездом. Откровенно говоря, я бы предпочёл обойтись без этого визита. Вполне возможно, что там прозвучит вопрос о цели поездки в Ригу — прозвучит, разумеется, совершенно невзначай, как бы между делом. Не то чтобы я так боялся на него ответить, но всё же было бы лучше этого момента не касаться. Но делать было нечего — игнорирование приглашения сюзерена выглядело бы прямым оскорблением.

— Придётся заглянуть к фон Херварту, — с досадой сказал я Ленке. — Тебе ехать ни к чему, подожди меня в вагоне. Вряд ли я буду у него дольше получаса.

Епископ встретил меня ласково, но глаза у него были слишком добрыми — у меня сразу появилась уверенность, что о заявленном маршруте его проинформировали, и вопроса о цели поездки в Ригу не избежать.

— Что же вы ко мне совсем не заглядываете, барон? — укоризненно попенял мне фон Херварт.