За последним порогом. Ветры Запада

— У меня была мысль засвидетельствовать вам своё почтение, ваше преосвященство, — признался я, устраиваясь в уютном кресле, — но потом я представил, как провинциальные бароны ломятся к вам на приём при каждом посещении Дерпта, и мне стало просто плохо от этой дикой картины.

— Вы, как всегда, скромничаете, дорогой барон, — засмеялся епископ. — Мы с вами оба знаем, что вы барон не совсем обычный, и можете рассказать не только о повышении удоев — которые, кстати говоря, кое-кому и в самом деле стоило бы повысить.

— Насколько я знаю, у меня в баронстве с удоями всё в порядке, — осторожно заметил я.

— Я не вас имел в виду, — он махнул рукой, и на лице его промелькнуло недовольное выражение.

А я даже могу предположить, кого он имел в виду. У моей соседки, матери Терезы Вальдфогель, аббатисы монастыря святой Анструды в Ольденторне, довольно оригинальное представление о передовых методах хозяйствования. А именно, она свято верит, что добрая молитва даст лучше результат, чем удобрения, тем более что удобрения стоят денег, а у неё целый монастырь молится даром. Пока она собирала подать ещё и с изрядного куска моего баронства, концы с концами у неё как-то сходились, но как только я эту дурную практику прекратил, у аббатства закономерно возникли некоторые трудности. Похоже, что дело зашло довольно далеко, и епископская доля тоже несколько пострадала.

— Однако мы куда-то не туда свернули, — заметил фон Херварт. — Как поживает князь Яромир?

— Весь в делах, как обычно, — пожал плечами я. — Впрочем, я не так уж часто его вижу. Что бы вы ни думали на этот счёт, ваше преосвященство, я не настолько к нему близок.

— Но достаточно близок, чтобы посылать вас для переговоров к архиепископу Рижскому, не так ли? — он пристально на меня уставился, отслеживая мою реакцию.

— Но не настолько близок, чтобы посылать меня, скажем, к Брониславу Смоленскому или хотя бы к Ольге Рязанской. Для князя Яромира архиепископ всего лишь сосед, с которым желательно поддерживать добрые отношения, а вовсе не союзник, и даже не партнёр.

— То есть вы можете меня заверить, что князь Яромир на стороне наследника, и не собирается оказывать какую-либо помощь партии герцога Баварского?

До чего же прямо сформулировано, будто ломом по темечку! Можно подумать, что я разговариваю с каким-нибудь воякой вроде Воислава Владимирского, а не с христианским попом. Но отвечать придётся, а вот врать и юлить не стоит — поймёт сразу.

— Позвольте мне подчеркнуть факт, о котором всегда стоит помнить, ваше преосвященство — князь Яромир исключительно на своей стороне. О планах князя в отношении герцога Баварского ничего сказать не могу — я в его планы вообще не посвящён. Возможно, он и окажет партии Баварского какую-то помощь ради поддержания добрых отношений, но могу вас заверить, что если таковая помощь и предполагается, она даже близко не сравнится с той, что уже оказывается партии наследника.

— То есть что-то он Баварскому всё-таки пошлёт, — сделал вывод епископ, но я ничего не ответил, лишь пожал плечами. Я и так сказал больше, чем стоило, что, конечно же, не осталось незамеченным.

— А вы довольно откровенны, барон, — заметил фон Херварт, испытующе на меня глядя.

— Я не открыл вам никаких секретов, — ответил я с безразличным видом. — До всего этого вы легко могли додуматься и сами — да наверняка и додумались. А вот если бы я начал разводить секретность, то вы обязательно стали бы подозревать, что у князя действительно есть какие-то тайные планы насчёт Баварского.

— Хм, — задумчиво сказал епископ.

— Впрочем, я неточно выразился, — поправился я. — Вы всё равно подозреваете и будете подозревать, но если бы я стал отмалчиваться, то эти подозрения перешли бы в уверенность.

Фон Херварт закхекал — я уже давно понял, что эти звуки у него обозначают смех.

— В подтверждение сказанного могу добавить только одно, ваше преосвященство: князь Яромир тесно связан с кардиналом Скорцезе серьёзными и взаимовыгодными отношениями. Что может предложить ему взамен папа? Ничего — да если бы даже и мог что-то предложить, то вряд ли бы захотел. Для княжества просто нет смысла как-то поддерживать ни папу, ни тем более герцога Баварского — в отношениях с ними нет никакой перспективы.

— Пожалуй, вы меня убедили, барон, — задумчиво сказал епископ. — Логика в ваших рассуждениях определённо присутствует — смысла завязывать тесные отношения с партией папы для княжества немного. Но скажите — можем ли мы рассчитывать на какую-то дополнительную помощь от Яромира? Сейчас у нас крайне напряжённый момент, и очень многое решается, так сказать, за кулисами. Даже небольшое содействие могло бы сильно помочь.

Подозреваю, что у них каждый момент напряжённый, и чем больше они смогут из нас выдавить, тем более напряжённым этот момент станет. Ну, это и понятно — доить, так досуха, зачем останавливаться на полпути? С князем такой фокус вряд ли пройдёт, но меня неожиданно осенила интересная идея. Если подойти к делу творчески, то из этой ситуации можно и попробовать кое-что извлечь.