За последним вздохом (СИ)

Кольтира фыркнул, вспоминая Торваля. Один из сильнейших рыцарей смерти, этот тип умело использовал чары крови и обладал огромной физической силой для блокирования атак противника. О его характере Кольтира не мог сказать чего-то определенного, но помнил, как этот тип однажды прицепился к нему в первые годы в Плети. Торваль был довольно молодым и мог бы претендовать на привлекательный вид, если бы не черные магические татуировки во всю рожу. Ничего такого, чтобы прямо в брак вступать.

Что за мода пошла у эльфиек связываться с людьми? То Сильвана и Алина вокруг своего ненаглядного Натаноса суетятся, то вот Алистра теперь!

— У тебя нет вкуса, дорогая, — скривился Кольтира.

Естественно, был атакован, и получилась отличная, весьма реалистичная тренировка. Таланор заявился узнать, что за шум, но, узнав о причине спора, только усмехнулся.

— Видишь, я не один так считаю. И тебе еще не поздно передумать, — сказал он невесте.

Дразнить Алистру и угрожать разобраться с наглым выскочкой женихом было практически единственным развлечением здесь. Тренироваться было не с кем: Таланора Кольтира уверенно побеждал, Могрейн отказывался с ним связываться, Торваль был постоянно занят подготовкой к свадьбе. А остальные стоящие противники все разъехались. В Азероте бушевала война, и им было чем заняться. Это Кольтира, которому ни с Ордой, ни с Альянсом связываться нельзя, не мог найти себе дела.

Свадьбу играли в часовне Багрового Пламени. Когда-то Плеть сожгла ее, и теперь каменный остов очистили от копоти и привели в порядок, а вот крышу так и не починили. Кольтира думал, что вести церемонию Торваль пригласит какого-нибудь смелого и жадного до золота жреца, но новобрачные обошлись услугами Могрейна. Бывший паладинчик что-то бубнил о святости брака, выпуская строки про благословление Света и рождение потомков, и, в целом, вышло неплохо. Не выглядело нелепым фарсом.

Изысканные закуски нежити не нужны, а вот выпивки на свадьбе было много. Достаточно, чтобы даже рыцаря смерти свалить с ног — если он воспользуется чарами Крови. Кольтира выпил не так много, но ощущение опьянения уловил. Жаль только беспечной радости не появилось. В тот же вечер Кольтира был очень, очень любезен с Таланором, причем прямо на глазах у Тассариана.

Не удивительно, что наутро именно Тассариан, прежде желавший задержаться подольше, решил уезжать. Кольтира всю дорогу насмехался над тем, как тот легко поддается на примитивнейшие уловки, но предложения вернуться не последовало.

— А я говорил, что он нарочно, — так тихо, что Кольтира еле расслышал, пробубнил Тассариану Лурид. Он редко говорил, чтобы не тратить энергию, ведь скелету, не имеющему голосовых связок, языка и губ, произносить членораздельные слова очень сложно. Собственно, Лурид был настолько тихим и спокойным, что Кольтира нередко забывал о его присутствии, несмотря на чутье и острый слух. Хороший адьютант должен оставаться незаметным, как мебель, но всегда под рукой — в этом смысле Лурид был идеален.

В пути они снова спорили, куда им податься. Кольтира, который за последние четыре года уже четырежды бросал все и начинал новую нежизнь в другой стране, хотел путешествовать. Смотреть на разные города и народы, нигде не задерживаясь подолгу. Может, если дать волю этой непонятной жажде чего-то другого, нового, то со временем она исчерпается, утолится, и можно будет найти что-то постоянное. А Тассариану хотелось стабильности уже сейчас.

И тут эта газета. Принц Солнечный Скиталец вернулся уже несколько недель назад, просто до Акеруса не доходили новости. А теперь государство нейтрально. Ордынский «предатель» и бывший солдат Альянса вполне могли приехать туда, не скрывая имен и лиц.

Прежде Кольтира отказывался даже думать о возвращении на родину после всех совершенных там преступлений. Но нежизнь в Западном краю заставила его передумать. Он там никого не убил, даже когда на него нападали, пытаясь ограбить или прикончить. Там были люди, готовые терпеть его присутствие и даже перекидываться парой фраз, делясь сплетнями, новостями или просто размышлениями о погоде. Эльфы не так просты в общении, и с ними все будет сложнее, но ведь можно же попытаться.

Кольтира решил, что поедет в Квель’Талас, и его охватило какое-то странное чувство, которому он не сразу смог найти название. Нечто подобное он ощущал, когда после разгрома Плети получил приглашение-приказ Сильваны.

Это как зов, но не такой, какому нельзя сопротивляться, не чужая воля, а что-то хорошее и оставляющее право на выбор. Ощущение, что нужно это сделать, но не обычная интуиция следопыта, а просто желание и знание одновременно. Если бы Кольтира был уверен, что рыцари смерти способны испытывать столь светлое чувство как надежда, он назвал бы это ощущение так.

Именно эта надежда погнала его вперед, к Талассийскому перевалу. Именно она подтолкнула выдать Тассариану и Луриду как можно больше сведений об истории народа, законах эльфов и их нравах — чтобы не было никаких проблем с живыми. Вот только проблемы начались у него самого.