За последним вздохом (СИ)

Одного из старых друзей Кольтира случайно встретил на улице. Увидел его мельком, со спины, но все равно узнал того, с кем провел не одну ночь.

— Раниэн! — окликнул Кольтира, прежде чем успел вспомнить, что ничем хорошим встречи с бывшими соседями и сослуживцами не заканчивались.

Тот обернулся. Нахмурился, не узнав голос и не сразу найдя взглядом знакомое лицо среди прохожих. А потом застыл, словно попал под чары Ледяной Глыбы.

— Anar’alah, Раниэн, — уже тише произнес Кольтира. Подошел ближе, но остановился в четырех шагах, чтобы не пугать.

Тот молчал. На неподвижном лице ярче засверкали горящие Скверной глаза. Раниэн медленно осматривал его с головы до ног, и Кольтире ничего не оставалось, как ответить ему тем же.

Раниэн почти не изменился. Тонких, едва заметных морщинок в уголках глаз прежде, вроде бы, не было. Холодный зеленый оттенок пламени Скверны был ему к лицу, хоть и делал его старше на вид. Ну и знаки различия другие — он теперь капитан. Очень неплохо, в неполные шесть сотен-то!

Кольтира понятия не имел, что сказать: почему-то, ничего, кроме нелепого «а я вот домой вернулся» не приходило в голову. Молчание затягивалось. Раниэн не выглядел напуганным, и если бы хотел, то уже…

— Мне рассказывали о тебе, — медленно произнес Раниэн, сощурившись. — О том, как ты убил Станлода и его звено. И при этом был вполне в своем уме. Что пообещал тебе Король-Лич за службу?

Кольтира отвел взгляд. Ответить ему было нечего. Трое из звена Станлода действительно погибли из-за него. Они даже успели попытаться переубедить его, и при этом он что-то отвечал им — уже не помнил, что именно. Как доказать, что он был не властен над своими поступками?

— Я пошел сражаться против Король-Лича сразу же, как только обрел свою волю, — выдавил Кольтира свое единственное оправдание.

Раниэн тихо вздохнул.

— В любом случае… — он на мгновение запнулся и продолжил увереннее.

Долго говорил о том, что для его карьеры не желательны контакты с сомнительными личностями, что прошлое должно оставаться в прошлом. Велел не искать с ним встреч, а если столкнуться случайно, сделать вид, будто незнакомы. Пригрозил последствиями. Раниэну теперь покровительствовал генерал Светлое Крыло, и вышвырнуть Кольтиру из столицы или даже из страны он мог в два счета.

В голосе Раниэна не было ни злости, ни презрения, ни отвращения. Он просто не хотел больше знать дохлого предателя.

Кольтира развернулся и ушел, не дослушав окончания речи. На что он надеялся, возвращаясь сюда? Даже Раниэн, с которым их связывали долгие отношения, не мог простить ему нападения на Квель’Талас и эльфов. И он был прав. Мертвецы должны лежать в могилах, а не мешать живым строить свое будущее.

Вернувшись домой, Кольтира выпустил пар, хорошенько поцапавшись с Тассарианом. Тот ушел в беседку на восточной стороне заросшего высоченными сорняками сада и там пил со скелетом какое-то пойло. Пить со скелетом — что за идиотский способ перевести вино! Потом вся беседка была в лужах, но это теперь законная территория Лурида и убежище Тассариана, поэтому Кольтира не возмущался вслух.

Когда у скелета заканчивался запас магии, вложенной в него Тассарианом, он раньше падал кучкой костей там, где стоял, но Кольтира ему запретил это делать в его доме. Поэтому сейчас тот, заранее ощущая предстоящее упокоение, сам шел в беседку и аккуратно ложился на скамью. И в виде еле различимого глазом призрака ожидал там Тассариана. Так беседка и стала вроде как луридовой.

В тот же день поздно вечером, когда Тассариан успел напиться с Луридом, победить Кольтиру в спарринге и раскатать губу на приятную ночь, раздался скрип калитки. Приближение живого Кольтира ощутил еще раньше, но тут часто разгуливали то стражи, то презренные — мало ли кто мимо шел. Гостей Кольтира не ждал, но поспешил столкнуть с себя Тассариана и пойти встречать — пока позднего визитера не встретил и не перепугал любопытный Сумрак.

К дому приблизился высокий эльф в темно-зеленом плаще с капюшоном. Походка у него была странной, нетвердой, словно он был избит или пьян.

— Я так любил тебя, гад, а ты взял и сдох! — прорычал он. Раниэн. Очень злой и очень пьяный Раниэн.

Кольтира указал подбородком на дверь дома, приглашая войти. Для карьеры капитана ведь не нужно, чтобы его тут увидели.

— Зачем ты появляешься тут, когда я уже смирился?!

— Прости.

А что тут еще можно было сказать?

Раниэн скинул с головы капюшон и продолжил обвинять, все сильнее повышая голос. Говорил, что у него семья, служба, ответственная должность и налаженная жизнь, и Кольтира не имеет никакого права вот так сваливаться на голову и портить все. Кричал, что Кольтира — мерзавец, и при жизни мучил его неопределенностью, непонятными отношениями, забывал писать, редко искал встреч. Что после Последней Надежды и обретения воли он и не подумал подать о себе весть, потому что кто такой ему Раниэн, забытый и ни к троллям не нужный бывший любовник. Мог бы и сдохнуть в Третью войну, и Кольтира бы даже не вспомнил, что в его жизни когда-то был такой эльф.