За последним вздохом (СИ)

Кольтира усмехнулся. Он собирался преподать Этасу урок, который тот запомнит надолго. Красавчик неплохо развлекся, небрежно хвастаясь перед друзьями опасным знакомством с рыцарем смерти. Теперь очередь Кольтиры развлекаться.

Этас торопливо сунул руку в карман, но ничего не достал: похоже, не за оружием, а за амулетом. Нет, детка, они тут тоже не действуют. Вся твоя магия бесполезна. И должность, связи, ранги и титулы тоже не помогут в момент, когда смерть смотрит тебе в глаза.

Кольтира хотел увидеть его таким: когда слетит вся шелуха самоуверенности, отточенных манер и гонора. И остается только ужас и желание жить.

— Кольтира, пожалуйста! Отпусти, — взмолился Этас, испуганно округляя глаза.

Он попробовал разжать пальцы, стискивающие его предплечье — конечно же, не вышло. Кольтира дернул его за волосы, вынуждая запрокинуть голову, а другой рукой схватил за горло — Этас совсем ничего не мог противопоставить ему. Можно было делать все, что угодно. Кольтира поднял руку выше, чтобы Этас встал на цыпочки — неудобное, уязвимое положение, из которого невозможно атаковать. Ве-ли-ко-леп-но. Мальчишка судорожно втянул в себя воздух и почти повис, уцепившись за запястье Кольтиры обеими руками.

Сжать пальцы — задушить. Поднять руку выше — можно сломать позвоночник. А можно вообще голову оторвать, хотя не дело убивать такого красавчика столь неэстетичным способом. Пробить грудную клетку, вытащить горячее, еще трепыхающееся сердце — вот это уже интереснее.

Shorel’aran?

Наигрался?

Нет, Кольтира сам решит, когда будет пора прощаться.

С осязанием у нежити туго, но он остро ощущал, как чужая жизнь бьется в артериях под пальцами. Кольтира, не отрываясь, смотрел в глаза Этаса, полные всепоглощающего, такого вкусного и сочного страха. Так не умеют бояться мертвые.

Чтоб больше не было этих фокусов с «shorel’aran», ясно?

Кольтира хотел произнести это вслух, но поджал губы. Ну припугнул он Этаса, и что? Самый идиотский способ остановить, какой только можно было придумать. Этас сейчас просто уйдет, и больше не дождешься от него ни вестников, ни визитов.

Даже если он общался с Кольтирой только из каких-то непонятных соображений, по глупости, даже если его доверчиво протянутая рука была лишь рассчитанным жестом политика и манипулятора — лишаться этого не хотелось.

Но теперь, когда Кольтира уже дважды напал на него, напугал, помириться будет невозможно. Дружба не держится на страхе. Этас просто не даст ему шанса поговорить и все выяснить. Где его искать, во дворцах, в Даларане? Была только одна возможность заставить Этаса остаться.

Сделать его рыцарем смерти.

Этас, конечно же, взбесится, затаит обиду. Но без своей должности и кучи приятелей станет так же зависеть от него, как сам Кольтира от Тассариана. И как Туман от Кольтиры. Связь между убийцей и жертвой, между некромантом и его созданием, получившим новую жизнь, очень сильна. Почти как кровное родство.

У Кольтиры появится свой брат во смерти.

Он уже простил Этасу попытку уйти, избавиться от него. Это нужно оставить в прошлом. Будет безумно интересно приучать его обращаться с командиром с большим уважением — впрочем, теперь-то Этасу хватит ума не нарываться лишний раз. Нужно будет обучить его всему: владению оружием, тактике боя. Магической силы архимагу хватит, и Кольтира не поскупиться, отдавая ему некротическую энергию при поднятии рыцаря смерти. Со временем Этас станет восхитительно опасен и силен.

Вот у Тассариана рожа будет, когда Кольтира скажет, что Этас его ученик и будет жить с ними!

Кольтира сжал пальцы, сдавливая горло своей жертвы и будущего соратника, брата во смерти. Клинок за спиной настойчиво напомнил о себе, требуя разделить с ним добычу. Нет, Этасу не нужен шрам во всю грудь. И обойдемся без перелома позвоночника: чтобы не было потом проблем с шеей и целителями. Никакого обращения при жизни: шутка про красочные галлюцинации окажется совсем не смешной в реальности. Кольтира собирался по капле выпить всю его жизнь и весь этот страх. Поймать последний вздох, увидеть, как гаснет в зеленых глазах жизнь. А потом подарить другую.

Этас утроил усилия, пытаясь вырваться. Швырялся незнакомыми заклинаниями, безвредными для защищенного немертвого, да еще и под антимагическим куполом. Дергался, молотил кулаком по локтю держащей его руки, но стремительно слабел без воздуха. Его сердце панически билось в груди, и Кольтира слышал этот стук, но потом пульс начал замедляться. Покрасневшее лицо Этаса приобрело багровый, а потом синеватый оттенок.

Намеренно Кольтира его энергию не тянул, но пьянящие живительные волны во все стороны плескали от погибающего эльфа. И в центре этого источника жизни мрачным, похожим на паука, пятном явственно ощущался мощный темномагический амулет.

Подарок Сильваны.