За последним вздохом (СИ)

Олрун влила в него немного магии, и Кольтира смог отскрести себя с пола, сесть и прислониться спиной к стене. Волосы упали на лицо, мешая нормально видеть, но убирать их не было сил. Давно он не был таким слабым и беспомощным, но, упырь его задери, как же здорово чувствовать что-то, кроме муки!

— Стрекоза… — пробормотал он. Не получалось подобрать слов, чтобы передать, как рад встрече. Пусть язвит сколько угодно. Она вытащила его из этого ужасного места, и потому уже была лучшей женщиной в Азероте.

— Знаю, знаю. Я бесподобна, а ты снова у меня в должниках. Как расплачиваться-то будешь?

— Можно подумать, ты по своей инициативе меня подняла, — фыркнул Кольтира, заставляя себя собраться с мыслями, пока слабость в теле не обернулась туманящим разум голодом.

Он оглядел себя: на коже не заметно следов разложения, доспех покрыт инеем и мелкими ледяными осколками. Похоже, Сильвана приказала заморозить его труп во льду. Значит, с самого начала планировала убить только на время?

— Для разнообразия можно и подумать! — обиделась Олрун, подняв ветер короткими резкими взмахами крыльев. — Сестра сказала, что я могу тебя воскресить, если мне захочется, а вовсе не приказывала! А…

— Спасибо, — перебил ее Кольтира. — Я твой должник, Олрун.

Он поднял голову, чтобы посмотреть ей в лицо — хотя бы на ту его часть, что не скрыта шлемом. Олрун действительно выпятила нижнюю губу — ему не показалось, что она обиделась.

— То-то же, — проворчала валь’кира.

Она хотела сказать что-то еще, наверняка очередную колкость, но тут в помещение вошел Отрекшийся в балахоне. Кольтира только тогда и заметил, что они находились в какой-то странной комнате с огромными шкафами во всю стену. Большие, не менее шага в ширину, ящики были задвинуты все, кроме одного. Там его труп хранился все это время? Это все еще лаборатории алхимиков? А сколько прошло, кстати?

Отрекшийся стал задавать идиотские вопросы о самочувствии Кольтиры, словно тот в лазарете, у целителя. Олрун заскучала и улетела по своим делам. Кольтира выяснил у алхимика, что прошло три месяца, а потом послал его к поганищам с этим исследованием. Отрекшийся пытался спорить, пришлось на него рявкнуть и отнять часть силы — сложно было удержаться и не осушить его некротическую энергию полностью.

Ослабевший, алхимик уковылял прочь, грозясь пожаловаться Темной Госпоже.

Сильване…

«Не ищи смерти», — сказала она, перед тем как исполнить его просьбу и убить. Что ж, сложно представить более доходчивое объяснение. Теперь он совершенно точно передумал умирать. Когда он погиб от клинка Верета в Акерусе, воля Короля-Лича удержала его душу в мире живых. Сейчас такой подстраховки не было.

Кольтира хмыкнул. Теперь у него было точное доказательство, что Сильвана не пыталась управлять его волей — но свобода имела и свои минусы. Любая участь будет легче, чем снова оказаться в Вечной Тьме.

А ведь Сильвана была там, верно? Что-то такое она говорила и не раз — не прямо, обмолвками, но по сути-то. Она знала, что ждет немертвых после смерти.

Знала, на что обрекает новых Отрекшихся, поднятых валь’кирами. Знала — и все равно приказывала воскрешать их, лишать вечного покоя, проклинать на постоянный риск снова погибнуть и оказаться в аду.

Да она же не лучше Артаса! А Отрекшиеся, кто хоть раз умирал в нежизни, они ведь тоже в курсе? Тогда почему молчат? «Не ищи смерти…» — и не более того. Они не могут пойти против королевы, верно? Она прикажет убить и не воскресит, оставит наедине с Ужасом из Тьмы. Кто осмелится бросить вызов единственному спасению, надежде? Те, кто уже умирал, будучи свободным от Плети, вынуждены быть сообщниками королевы.

А он сам? Тоже станет сообщником, молчаливым свидетелем подлых преступлений? Он-то не так сильно зависит от нее, его могут поднять рыцари смерти, пусть и с потерей силы. И что, рассказать всему Азероту о ее коварстве?

Ему не поверят.

А если и поверят, кому нужно проливать кровь солдат ради каких-то мертвяков?

А если против Сильваны и соберут армию, так доблестные защитники Азерота тех же Отрекшихся и истребят, без шанса на воскрешение. Отправят во Тьму.

Кольтира несколько раз постучался затылком о стену. Что за кашу ты заварила, госпожа генерал?!

Они в ловушке. Королева продолжит поднимать новых мертвецов, чтобы защитить себя и уже существующих немертвых, а они все будут ее поддерживать. Только Сильвана стоит между Отрекшимися и вечными муками. Только она и ее валь’киры. Ее власть прочнее, чем у Артаса, никакой Свет и священная земля не спасут!

Сильвана бесилась, когда кто-то воспринимал Отрекшихся как пушечное мясо, которое не жалко: ну упокоятся, наконец-то, отмучаются. Она всегда старалась воскресить всех своих бойцов, даже малополезных. Отряды собирателей трупов обязательно входили в состав войск немертвых — это ее закон. Сильвана велела возвращать подданных даже бесплотными призраками, если нет тел, а потом что-то придумают: алхимики же пытаются создать всяких големов.