За последним вздохом (СИ)

— Этас и мои сестры ничем не рискуют, — сердито выпалила Сильвана. Она прищурилась, недовольная вмешательством в свои дела. Кольтира думал, что она прикажет проваливать или арестует, но Сильвана начала речь типичного политика: — Магия крови позволит мне находить их тела и души, и валь’киры всегда вытащат их из Тьмы. Мы ищем в Нордсколе способ создания новых валь’кир, и уже есть некоторый прогресс. Многие Отрекшиеся привозят тела своих родных для воскрешения. Ты тоже можешь. Пока хотя бы призраков…

По его перекошенной роже Сильвана сама поняла, что это предложение излишне.

— Я клянусь, никогда не оставлю ни одного из Отрекшихся Тьме! — воскликнула она, сверкая алыми глазами. — Те, кто служит мне, защищены от нее! Мы спасемся все вместе!

Фанатичка или хорошо притворяется — Кольтира не мог сказать точно. Может, Сильвана действительно верит, что она их спасительница. Все-таки делала новых Отрекшихся по минимуму: не поднимала все кладбища для захвата мира, а только для упрочнения своего королевства. Хотя начни она превращать в нежить всех подряд — народы Азерота живо это пресекут.

— А если я расскажу всем, что ты делаешь? — мрачно огрызнулся Кольтира, даже не потрудившись придать словам тон угрозы.

— Не прикидывайся глупее, чем есть, — отмахнулась королева.

Они уставились друг на друга: недовольные, злые, разочарованные, ни на медяшку не доверяющие.

Сильвана первой отвела взгляд. Кликнула стражницу, велела отвести Кольтиру в темницу: как обычно, остыть и подумать о своих манерах. Решетка закрылась за его спиной: стальная, не саронитовая, и даже, вроде бы, без чар. Недосмотр, намек, насмешка?

А на следующий день стражник принес ему кубок. Молча водрузил на примитивно сколоченный стол и ушел, снова оставляя наедине со своими мыслями.

Кольтира поднял, повертел мерзкую вещицу в пальцах. Темный металл, черепа, кости, искаженные ужасом и болью лица на гравировке, острые шипы. Из такого нужно пить яд. Впрочем, прозрачно-зеленое зелье, заполнявшее кубок, тоже несло смерть тому, кто посмеет испить его. Просто не физическую.

Кольтира качнул кубок, и густое зелье медленно колыхнулось, на миг скрыв искусно выкованное на внутренней поверхности кубка лицо, застывшее в бесконечном немом крике. Вот такая смерть, которая окончит прежнюю нежизнь, но позволит начать новую — о да, она знала, что ему предложить. И главное — когда это сделать.

Зелье забвения. Плод трехлетней работы ее алхимиков.

Он торчал здесь, в Подгороде, потому что она этого захотела — и все же он пришел сюда сам. Решетку не трудно сломать, а охранники не остановят его, если он пожелает покинуть ее город. Ей это не нужно. Она знала, что ему некуда идти. Не к кому. Никто его не ждет. Могли бы ждать, но он сам все испортил.

И потому так манило холодное содержимое кубка.

Никто не требовал, чтобы он выпил это зелье. Она могла бы заставить его. Воспользоваться своей силой — антимагический купол блокирует ее способности банши, но Кольтира не сможет удерживать его вечно.

Можно выплеснуть зелье на пол, чтобы не соблазняло доступностью простого и легкого выхода. Но тогда ее слуги на следующий день так же молча принесут новую порцию. Он поставил кубок на стол, и по зеленому кругу поверхности зелья пошли круги.

Перестанет ли монстр быть монстром, если стереть ему память? Не принесет ли он в тысячу раз больше зла в этот мир, если станет послушным орудием королевы нежити?

Терпение Сильваны может истощиться уже завтра, и тогда она потребует принять решение со всеми последствиями выбора. А может длиться бесконечно — ей некуда торопиться. И она знает, что все равно все в итоге будет так, как она решила. Что ж, умение так или иначе добиваться своей цели — это одно из качеств, всегда восхищавшее его в ней.

Он взял кубок, в тысячный раз повернул его в руке и поставил на место. Выпить? Вылить? Потребовать встречи с Сильваной и разозлить ее, чтобы придумала другую месть? Сказать, что отказывается это пить? Она говорила, что в умении трахать мозг другим ему нет равных. Однако сейчас Кольтира был готов признать, что до ее мастерства ему далеко.

Несколько глотков — и начнется совершенно другая нежизнь. Он уже не раз начинал все с начала и порядком запутался в прошлых правилах, целях и желаниях. И наделал ошибок. А теперь может избавиться от груза прошлого. Кольтира уже видел это зелье в действии и, пожалуй, не отказался бы от такого же результата для себя. Он станет другим. Почти что чистый лист — рисуй, что хочешь. Не совсем, конечно. Покладистый характер она ему не нарисует, да и не так уж и много она собиралась изменить в нем.

Она обещала, что избавит его от сомнений, сожалений и страхов, ненужных привязанностей — всего того, что тянет назад. Вот оно, доказательство того, что она держит слово — покоится в кубке и притягивает взгляд из любого угла темницы. Сильвана говорила, что даст ему смысл и цель. Она может, она уже сделала это однажды. Отделит добро от зла, сделает мир простым и понятным.