За пределами любви

Мяч снова полетел к Элизабет, на сей раз он был пущен намного сильнее, со спином, на бэкхенд. Но Элизабет легко била такие мячи, бэкхенд вообще был ее самым поставленным ударом. Когда еще они тренировались, Влэд тратил много времени именно на отработку бэкхенда. Она вернула мяч по линии именно туда, где Бен ожидал его менее всего, и хотя он успел дотянуться, удар получился слабым – мяч еще только перелетал через сетку, а Элизабет уже подскочила к нему и, резко закинув ракетку за голову, смертельным смэшем пригвоздила его к жесткому корту. Бен даже и не пытался его достать.

– Ого, – подбежала к ней счастливая Джина, – так ты, милочка, профи. Ты талант, я вообще такого никогда не видела.

А вот Бен, похоже, не был счастлив. Похоже, его мужское самолюбие было здорово задето, и теперь он играл серьезно, как мог. Он позабыл про жену, мячи летели только на Элизабет, с губ его слетела широкая, глуповатая улыбка, они сжались, взгляд тоже потерял добродушие, как недавно в машине, – его сменили сосредоточенность и целеустремленность.

Он действительно неплохо играл, этот Бен, закручивая мяч в разные стороны, был резок и агрессивен, да и двигался неплохо. Разве что слишком размашист и плохо читал игру, слишком долго подходил к мячу широкими, недостаточно выверенными шагами. К тому же через какие-нибудь полчаса он устал, майка повисла на нем тяжелой промокшей тряпкой, хотя на улице было не жарко. А все оттого, что слишком много усилий он вкладывал в каждый удар, хотел убить каждый мяч. Под конец Элизабет вообще выигрывала все подачи, не оставляя сопернику даже шанса. «Надо же, – удивилась она, – на вид такой сильный, а так быстро сдох. Впрочем, так, наверное, случается со всеми накачанными, большими мужчинами».

– Все, – остановился Бен и поднял руки вверх. – Сдаюсь, ты победила, пойдем отдохнем.

На скамейке он достал из кулера несколько бутылок с водой, открыл, протянул Элизабет, Джине, запрокинул голову, вылил в себя сразу половину. Видно было, что ему не хватает дыхания.

– Слушай, ты обалденно играешь, – наконец взглянул он на Элизабет. – Не просто хорошо, а отлично. Ты могла бы играть профессионально.

– Да-да, – согласилась с ним Джина, – мы часто ходим на теннисные соревнования, и если Бен говорит, значит, у тебя бы получилось, он разбирается.

– В любом случае тебе надо серьезно заняться теннисом. Там кучу денег платят, да и вообще…

– Да нет, – махнула рукой Элизабет, не в силах все же сдержать счастливую улыбку. – Я не хочу становиться теннисисткой. Я хочу быть актрисой. Я ведь играю в театре, – в школьном, правда, но все говорят, что я там лучшая. Говорят, у меня способности.

– Ну, это наверняка, – согласилась Джина. – Ты вообще талантливая, неординарная девочка.

– Да ладно тебе, Джина, – снова махнула рукой Элизабет и снова улыбнулась.

– Почему ладно? – не согласилась Джина. – Во-первых, ты красивая, а это уже талант. Не забывай, ты еще девочка, подросток, и можно только представить, какой красоткой ты станешь лет через пять.

– Это точно, – согласился с женой Бен. – У тебя классная фигура. И лицо тоже, особенно глаза. – Казалось, он полностью пришел в себя после игры, на его губах снова поселилась улыбка – не такая широкая, зубастая, как прежде, но все равно довольная, добродушная.

– А главное, ты чувственная, – продолжала Джина. – Ты наполнена чувственностью, ее в тебе столько, что она не помещается внутри тебя и проступает наружу. – Она замолчала, подумала. – Но одновременно ты еще и холодная. В глазах холод, в губах, в том, как ты их поджимаешь. А сочетание чувственности и холодности привлекает внимание. – Она снова подумала. – Оно не может оставить равнодушным. Теннис или кино, так или иначе, у тебя блестящее будущее.

– Это точно, – снова поддакнул Бен и полез в кулер за еще одной бутылкой. – Как же я все-таки взмок, – пробормотал он себе под нос.

– Слушай, Бен, а может, ее показать Киту? Думаю, он оценит.

– Кому-кому? – не поняла Элизабет.

– Ну конечно, надо показать, – кивнул Бен. – Наверняка Кит оценит.

– Кому? Кто такой Кит? – еще раз спросила Элизабет.

– Да это человек один, мы его так зовем: Кит. Он большой человек, от него много чего зависит в шоу-бизнесе. Он продюсер Бена, и вообще, если ему кто понравится, он того человека начинает двигать вверх до упора.

– Он в того человека начинает двигать до упора, – засмеялся Бен, но Джина перебила его с заметным раздражением:

– Ну зачем ты опять говоришь глупости? Уж кто-кто, а ты должен быть ему благодарен, Джастин сделал тебе карьеру. Это так Кита зовут, – объяснила она Элизабет. – Да и вообще он замечательный человек, добрый, мягкий, а то, что он любит мальчиков… – Джина развела руками… – так это бывает, особенно в шоу-бизнесе. – Но для нас с тобой, Лизи, это даже хорошо, нас он не домогается, для нас он скорее подружка. – Она засмеялась.

– Точно, – закивал Бен, – надо ее отвезти к Киту. Она ему понравится, он ее наверняка начнет двигать.

Они помолчали.

– А где он, этот ваш продюсер? – первой прервала паузу Элизабет.