За пределами официальных хроник

— А, здравствуйте, мадам Маклауд. Будете что-нибудь декларировать в этот раз? Кроме младенца, естественно. — Он указал подбородком на увесистый сверток, который дама держала в руках. — Мадам Маклауд, так больше не может продолжаться. Это уже третий раз! Я прекрасно понимаю, что жизнь на вашей планете нелегка, периодически наступают длительные периоды засухи, но все же вы не можете постоянно оставлять здесь своих детей. В наши дни становится все труднее найти им приемную семью. Кстати, я слышал, вы делаете это не только на Земле. Бросать своих детей на чужих планетах — это не по-людски… Упс… Извиняюсь… Я хотел сказать, что в наше время есть другие методы. Держите, по этому адресу располагается центр планирования семьи, я уверен, что они смогут вам помочь.

Он вздохнул, перед тем, как взять со стола бумаги и протянуть их женщине.

— В этот раз я сделаю вид, что ничего не знаю. Но, надеюсь, что нам больше не придется встречаться при таких обстоятельствах. Держите, заполните здесь, здесь и здесь. А здесь укажите имя ребенка.

— Да, спасибо, только… Я еще не решила как его назвать. У вас нет никаких идей?

Служащий удрученно вздохнул.

— Нет, вам просто необходимо сходить по этому адресу. Хм… Посмотрим.

Он привстал и перегнувшись через стол посмотрел на младенца, который с интересом уставился на него.

— Что вы думаете об имени… Квентин?

©Перевод: Anne, 2006.

Канон где-то рядом

Athers Белет

Прислонившись к стене спортивного зала, Маклауд наблюдал, как молодой с виду мужчина перед ним последовательно выполнял серию странных эклектичных упражнений с мечом, заимствованных, как минимум, из четырех разных исторических эпох, и, не меньше чем из десяти разных стилей. Он восхищался самоконтролем и идеальной атлетической формой этого человека. Хотя упражнения не были созданы для полуторного, плохо сбалансированного меча, тем не менее, в его исполнении они выглядели на редкость простыми и естественными!

Когда тренировка подошла к концу, Маклауд начал аплодировать.

— Впечатляюще. Никогда не видел ничего подобного.

Человек усмехнулся и пожал плечами.

— Когда проживешь столько же, сколько я, Мак, у тебя тоже будет собственный тренировочный комплекс и собственный стиль.

— Да, но… — Маклауд покачал головой, — Митос, ты не перестаешь меня удивлять.

Митос улыбнулся.

— Молодых легко удивить. Сделай-ка лучше что-нибудь полезное и передай мне вон то полотенце. — Он указал кончиком меча на полотенце, лежащее на ближайшей скамейке. И в этот момент внимание Горца что-то привлекло.

— Могу я взглянуть на твой меч?

Митос нахмурился.

— Я помыл руки.

Старейший прищурился, сразу узнав реплику. Маклауд поднял руки:

— Митос, я не собираюсь рубить тебе голову или пускаться в занудные философские размышления — правда. Я просто хочу посмотреть резьбу на рукоятке.

Все еще демонстрируя крайнюю степень недоверия, Митос поменял меч на полотенце и начал вытираться. Мак, тем временем, приступил к изучению меча. Рукоять и гарда были покрыты богатой резьбой, но Маклауд не удостоил их даже взглядом: его внимание было приковано к странным знакам на самом клинке. Если бы он не разбирался в таких вещах, он бы решил, что на лезвие нанесли гравировку, а потом попытались ее удалить. Но зачем?

— Чего ж там такого интересного? — осведомился Митос.

— Эти отметины… — начал Маклауд.

— А, ты об этом, — и пренебрежительно добавил: — Просто незначительные изъяны при изготовлении, в остальных отношениях — идеально крепкий клинок. Так что, ничего такого важного.

Внешне Маклауд ничем не выдал себя, но эти слова его не на шутку встревожили — они были сказаны слишком быстро и звучали заученно. За секунду до того, как Митос почти яростно вырвал меч у него из рук, Мак успел разглядеть несколько рунических символов.

— Серьезно, тут нет ничего интересного. Это именно то, чем кажется — обычный меч двенадцатого века, — раздраженно бросил Митос, вернув себе оружие.

Мак снова поднял руки в примиряющем жесте:

— Ладно. Извини.

— Вообще то, я думал, ты хотел потренироваться, — проворчал Старейший.

— Хотел.

— Ну и…?

Маклауд позволил отвлечь себя разговорами и активными действиями во время спарринга, задвинул на задний план мысли о рунических знаках и странном поведении Старика, решив разобраться с этим потом.

Гораздо позже, попрощавшись с Митосом, Маклауд вернулся на баржу с твердым намерением выяснить, что могут значить эти символы в надежде понять, почему же Старейший так не хочет обсуждать свой меч. В конце концов, это же «просто меч», почему он так настойчиво уклонялся от этого вопроса.

Прошло уже полночи, когда Маклауд, проштудировав множество книг и других источников информации в поиске хоть чего-нибудь, что могло бы пролить свет на эту загадку, наконец, наткнулся на маленький кусок германской легенды.