За пределами трепета

Света появилась на архитектурном факультете вопреки всем обстоятельствам и предначертаниям. Это была огромная, непомерно высокая девушка с плотным костяком и силой воина. Даже облик ее разнился от привычной хрупкой рафинированности городской жительницы. Она не вписывалась ни в какие рамки и, естественно, возмущала инородностью. Что самое поразительное, Света никогда не пыталась спрятаться и уйти в себя, стать незаметной или скрыться. Девушка  принимала свою богатырскую мощь с открытым забралом, словно вызывая жизнь на откровенный разговор.

Она выросла в неблагополучной семье. Отец бросил жену, когда ребенок еще не начал разговаривать, Света совсем не помнила родителя. Мужчина был типичный ходок налево и, воспользовавшись доверчивостью забитой матери, вырвал кусок лакомого счастья и скрылся в неизвестном направлении. Покинутая страдалица, тихая и вдумчивая деревенская жительница, и раньше не могла похвастаться силой характера, а после измены и вовсе потеряла смысл жизни, потянулась к спасительной бутылке. Дома всегда было грязно, неуютно. Тощие животные сидели прямо на столе, разбитые в пьяном угаре стекла без лишних усилий заменялись мутным целлофаном. Полиэтиленовая пленка не спасала от холода зимой и только портила вид из окна летом, но эти обстоятельства мало заботили обреченную волю матери. Она опустилась на самое дно дымно-серого безразличия. Попытки Светы создать уют в собственном жилье закончились плачевно, мать до синяков избила ее поленом и приказала учить уроки вместо приобретения замашек уборщицы. Спала девочка на старом сыром матрасе, вата серыми сбившимися комками торчала из прохудившейся обивки. Животные справляли нужду прямо в доме, в том числе и на видавшее виды ложе. Света тщетно пыталась отмыть зловонный запах, миазмы заскорузлого отчаяния словно въелись в само дыхание дома. Еды практически не было. Случайный кусок хлеба, картофель из заросшего пыреем огорода, кислое недозревшее яблоко. Света хватала случайные дары жизни жадно, часто мучилась муками голода и резями в животе от несбалансированного питания. Сердобольная соседка-повариха, работавшая в детском саду, сжалилась над несчастным ребенком и приносила ей тайком от матери то несъеденную малышами котлету, то тарелку борща. Она забирала оставшуюся еду с работы для собак, но голодные глаза соседской девочки в просветах покосившегося забора взывали к милосердию. Света хватала все, не веря своему счастью. С тех пор хороший аппетит всегда был ее отличительным признаком. Она никогда не могла насытиться, словно жадно вбирая в себя все то, что ей не досталось в детстве.

Училась Света вполне сносно, словно вступив в бой с покорностью среды, откуда она вышла. Врожденный дар и смекалка, оригинальность разума заставляли ее побеждать в самых каверзных ситуациях, отвечать на сложные вопросы, следуя лишь инстинктивному наитию. Она шокировала учителей уникальностью ответов, нестандартными решениями. Словно сам дух деревни, чистый и глубокий, подсказывал школьнице выход из положения. Света была дитя природы, без примеси мудрствования и лукавства.

Детство закончилось рано, уже в старших классах школы. Начались будни аграрного колледжа. Грубость сотоварок, похотливость простых рабочих не сломили исконную невинность Светы. Она была как величественный монумент, который поливал кислотный дождь и с яростью обжигало солнце, но он все равно оставался цельным и нерушимым. Хваткие ухаживания и сальные шуточки вокруг стекали с каменного изваяния и не оставляли следов. Света росла, крепла и уже содержала семью случайными подработками. Она штукатурила стены вне занятий вместо влюбчивых утех юности, натирая руки до кровавых мозолей, наращивая мускулатуру. Девушка всегда  любила шершавую прохладу стен, податливость отделочного материала. Самые большие выбоины и раковины бетона превращались в зеркальную гладь с помощью ее умелых рук. Здания покорили ее, срослись с ее могущественным, крепким телом. Она чувствовала себя дома скорее на стройке, чем в затхлом унынии собственного крова.

Мысль стать архитектором посетила ее не случайно. Она любила величие камня, тепло дерева, арматурную мощь бетона. Но вместе с тем ей не хватало красоты и разнообразия. Пытливый ум искал то, что объединит все элементы ее чувства в одно целое, раскроет потенциальные возможности врожденного гения. Она пришла к зодчеству на ощупь и благодаря практике, сухая теория никогда не питала ее цели. Света скопила немного денег и поехала на подготовительные курсы в Минск. Там обучали академическому рисованию, рассказывали об основах композиции и начертательной геометрии. Талантливой девушке хватило всего пары недель. На вступительном экзамене по рисунку она удивила всю приемную комиссию, начав построение гипсовой головы с глаза. Преподаватель подскочил к ней и, засмеявшись, принялся мягко убеждать:

– Милая барышня, но позвольте, позвольте…гммм… голову начинают от общего и двигаются к деталям, а у Вас все наоборот.  Вы просто не попадете в пространство листа и провалите экзамен.