За Пределом

Ар Минэль и трое Открывающих торжественно вошли в малый зал. Амалирос, несмотря на… да несмотря ни на что, не мог не обонять. Большое яйцо с икрой и гусиной печенкой покоилось в серебряной подставке и требовало внимания. Как можно при таких ароматах затевать ссору? А если вспомнить, что Прекрасная Элермэ питается только видом овса для лошадей, то, как можно не ценить и не оценивать достойный ужин! Да они что, с ума сошли? Смотрят друг на друга как в той сцене — приморозило их. Конечно, сидеть как статуя и стоять столбом — личное дело каждого. Но совершенно по-темному шипеть на его друга, с которым они выползня прикончили — не хорошо. Непозззволительно!

— Лаариэ, Прекраснейшая! Позвольте, пригласить Вас к столу. Вы очень далеко сидите. У нас сегодня на ужин — плод творческого подхода к изучению тайн мироздания. Ваш Благородный Спутник жизни, сумел задушить выползня за хвост! Представляете? Это — то, что вышло из-под хвоста. То есть — яйцо. Свежайшее. Смотрите, с него срезали верхнюю часть, перемешали, добавили печень и хлеб, запекли и положили ложечку икры сверху. Ну просто — венец творения. Ар Минэль, дайте серебряное ведро. Лаариэ, я, как видите, уже уложил замороженное вами питье куда следует. То есть, в ведро. Разморозьте. Все равно я потребую из подвалов еще. Не гоняйте моих подданных. Тиалас! Что ты стоишь, садись. Лаариэ, Прекраснейшая, вы так замечательно шипите, как выползень перед смертью. Ой, не хмурьтесь, ладно — как я, когда злюсь. Хотите, чтобы Тиалас воспринимал Вас как меня? Как Выползня? Если нет — разморозьте все, что испортили и присоединяйтесь. Я уже знаю — Вы можете порвать руками гидру. Но, задумайтесь — стоит ли рвать тех, кто может и должен объединять народы? Мой Светлый Правящий собрат сказал, что дети растут быстро. Надеюсь в этом убедиться. Вы намерены помочь нам объединить народы на том уровне, где не каждая птица летает? Нет? Тиалас, пошли есть! Лаариэ не собирается принимать участие в нашем плане, значит, может отдыхать.

Ведро вскипело горячей багрянкой, и тяжелый пар завис в зале. Амалирос укоризненно посмотрел на Озерную Владычицу. Злость — это нормально, но мера-то должна быть.

К несчастью, Лаариэ его мнения не разделяла. Она не просто присоединилась. Она завладела яйцом единолично и не собиралась ни с кем делиться. Ар Минэль нашептывал Повелителю доклад. Некоторые сведения устарели — о торжественном явлении Озерной Владычицы они с Тиаласом уже и так знали. А вот подробности были впечатляющими.

Амалирос смотрел на притихшего Озерного Владыку и пил. Хотя, есть очень хотелось. И зачем она эту гидру рвала на части? Могла бы и съесть. Несчастный Тиалас! Интересно, а как гидры размножаются? Нет, ну надо же — яйцо выползня съесть целиком… сильно. Наверное, это надо понимать как восстановление сил. Или она наоборот, запасается для нового удара? Как-то они оба подозрительно молчат.

Озерная Владычица так же молча встала из-за стола и… ушла. Даже дверью не хлопнула. Тиалас вздохнул.

— Ну, Озерный, переведи мне теперь со Светлого на общепонятный. Как следует понимать такое молчаливое поедание, выпивание и «ухождение»? Кстати, со мной даже не поздоровались. Это новый политический ход? И заметь, ты — совершенно трезв. Просто до неприличия.

— Она ушла.

— Это я видел. Ар Минэль! Отправьте гонца в гавани. К услугам Озерной Владычицы любой корабль. Но только с нашим рулевым. Она причаливать не умеет. Тиалас, твоя Прекраснейшая разбила в щепки ваш маленький и быстрый кораблик. Я тебе еще не говорил, что женщин у руля ставить нельзя? Светлый, очнись!

— Она меня не простит.

— За что? Она же ничего не сказала — Амалирос впервые видел такую хитрую светлую ссору — один молчит, другой сам себе вину сочиняет. — Мы тут решали вопросы государственной важности. Результативно. Договорились на высшем уровне о детях, разобрались с выползнями и как раз собирались перекусить и перейти к плану Даэроса, а тут…

— Мне надо пойти и все-таки извиниться. Амалирос, ты не понимаешь — но не в наших традициях вот так обсуждать рождение детей. Не в таких выражениях. И ты назвал Лаариэ гидрой, а я — о, ужас! — даже не возразил. И она волновалась. Нет, я…