За пригоршню астрала

Не умом — здраво мыслить мешал призывный жар ждущего тела богини — обострившимся до сверхчастот чутьем Стас понял, что имеет все основания принять божественную сущность. Стас был ни молодым и не старым, не был сказочно богат, но и не жалко беден. Не был ни великим моралистом, ни законченным подлецом. СЕРЕДИНА СЕРЕДИНЫ, КУДА НИ КИНЬ. Дерзко алчущий ласк богини человек-камень на перепутье, который кати на все четыре стороны. Глина, из которой воплотившийся бог вылепит необходимое. Но и обернувшийся зверем исаявец имел не меньше шансов. В одном пантеоне…

Родившийся внутри Максимыча оборотень замер, не дыша. Кого изберет пахнущая диким медом богиня? Чтобы стать ее суженым, нужно выполнить три условия, нужно одолеть три загадки, нужно получить три рекомендации. Нужно иметь гривну, на которой воспето, как Дажьбог порушил целостность Вселенной — уничтожил равновесие между Навью и Явью. Нужно обладать кольцом Златогорки, слившейся в Нави с духом Марены.

Оба предмета и принадлежали, и не принадлежали оборотню. Один с шеи чуть не сорвал соперник, другой — сам оборотень чуть не откусил с пальцем у соперника — зажал челюстями. Но берестяные грамоты свидетельствовали и о третьем условии — претендент должен завоевать благосклонность Марены. Решающем условии. А будущее подкрадывалось раненой медведицей, будущее притаилось в засаде муравьиным львом, будущее почуяло добычу и акульим плавником вспороло настоящее.

И еще Стас понял, что, несмотря на марящиеся утехи, совершенно не желает, чтобы спустившийся со звезд бродяга Дажьбог воплотился в его тело. Ибо прежде всего не станет того Стаса, каким он знал себя. Тот Стас умрет. Его убьет новое знание.

Но исход поединка зависел только от нее. То ли Светланы, то ли изначальной славянской богини смерти Марены…

* * *

…Пусть Передерий облажался, Магниев отсидится в укромном месте и начнет сколачивать команду по-новой. Господин Магниев, отсапываясь, ворвался в будку вахтера. А если шеф что-то там городил, будто он — не магистр, то это — его проблемы. Со свежей паствой Игорь сам станет магистром. Он не дурак, он хитрый. Ученик превзойдет учителя. Оглянулся, ища, где тут подвешен такой синий ящик с прорезями динамика, микрофона и десятком кнопок в три ряда. Нашел. Ткнул пальцем в размещенную особняком красную кнопку, приблизил пересохшие губы к прорезям:

— Говорит первый пост, — глубокий вдох-выдох, — вневедомственной охраны Эрмитажа! — жадный вдох, глубокий как Черное море. — Говорит первый пост вневедомственной охраны Эрмитажа! — еще жадный вдох, глубокий как Тихий океан. — У нас ЧэПэ! — легкие жгло, будто посыпаны молотым красным перцем. А пустые глаза по инерции по сторонам шасть-шасть: на полу разводы грязи, словно кто-то приперся с улицы, не вытирев ног; на столе обслюнявленный коржик и вскрытый пакет кефира. Вахтер канул. Наверное, по нужде отлучился.

Синий ящик проснулся с ленивым кряхтением, позевал, прежде чем расставить точки над «и»:

— Говорит дежурный ГУВД Центрального района. Отбой тревоги. Пароль «Фиеста», — в параллель внятным словам из ящика приглушенно полилась заблудившаяся в эфире песенка. — …Не ходи к нему на встречу, не ходи!.. — уговаривал какой-то певец. Русскую эстраду Магниев не жаловал.

— Кто это?! — оторопел Магниев и задышал мелко-мелко. Жалок был в сию минуту Игорь Демидович, как наркоман в ломках, от прилизанности ни следа, смокинг черт знает в чем. Легкие пылали, будто натертые чесноком. Он тут свою жизнь спасает, а они там в ус не дуют.

— Я тебе, ботаник, покажу: «Кто это?»! Пароль «Фиеста»! Совсем мышей не ловишь?! — разом крепко озлобился синий ящик. А подпевала подзуживал вторым голосом под музыку: —…У него гранитный камушек в груди!..

— Какой пароль? — еще пуще оторопел Игорь Магниев и сглотнул свернувшийся белок слюны. Легкие свербело, будто облепленные горчичниками. Он тут чуть не погибает, а они там харю давят.

— Не был бы ты, ботаник, на пенсии, я б тебя в народное хозяйство пахать спровадил! — совсем заглушил песенку дежурный ГУВД. — У тебя, ботаник, в сейфе тетрадочка запыленная лежит! Так ты, ботаник, ее полистай! — тот, кто прятался в синем ящике, позволил себе затяжной зевок, но ни на йоту не подобрел. — А потом запрись и ни на что не обращай внимания! А еще раз разбудишь!.. — чуть не брызнул слюной в лицо Магниеву синий ящик.

Господин Магниев с раскрытым ртом отступил от синего ящика на два шага. Потому что понял — снаружи вахтерской конуры кто-то есть. Потому что почему-то посчитал того, кто спрятался в синем ящике, союзником того, кто караулил снаружи будки. Потому что, оказывается, песня лилась не из синего ящика. Сделав три полных вдоха-выдоха, Игорь отважно шагнул в стылый воздух музейного подъезда. Он не дурак, он хитрый.