За пригоршню гильз

Свернутое полотенце в руке морпеха не напоминало оружие до тех пор, пока не было пущено в ход. Резко уклонившись от нацеленного на него пистолета, Рында одновременно с этим ударил кистенем по вооруженной руке противника, не дав тому снова взять его на прицел. Грянул выстрел, и пуля, пройдя в метре от головы Остапа, впилась в бревенчатую стену. А он, крутанув одновременно с выстрелом завернутый в полотенце камень еще раз, впечатал его врагу точно в висок.

Впечатал как следует – вышиб дух с одного удара. Но когда Рынде самому угрожали смертью или членовредительством, ему было не до сантиментов. И он защищал свою жизнь, как умел. Ну а умел он это так, что хиляку вроде меня оставалось лишь обзавидоваться.

Хорошо, что в деревянном строении можно было не опасаться рикошета. Плохо, что мокрый деревянный пол был скользким, и это сковывало движения босого морпеха. Но, как бы то ни было, он успел подхватить Чипка, прежде чем тот упал, и прикрылся им как щитом. Ненадолго – лишь затем, чтобы толкнуть его прямо на Фиксу.

Фиксе надо было или ловить бесчувственное тело, или отскакивать в сторону, чтобы оно не придавило его к стене. Он выбрал второй вариант, и все у него получилось. Чипок грохнулся навзничь, в довершение своих бед хрястнувшись затылком о лавку, но не задев приятеля. Везение которого тем не менее продлилось недолго, потому что в следующее мгновение его атаковал Рында. А Остап, в отличие от Чипка, был жив и по-прежнему наотрез отказывался подчиняться чьим-либо приказам.

Перехватив вооруженную руку Фиксы, Остап треснул ею о стену, выбил из нее пистолет, а потом засветил гангстеру локтем в челюсть. И наверняка сбил бы его с ног, не окажись позади него стены. Благодаря ей враг и устоял на ногах. И не только устоял, но и, упершись в нее спиной, отпихнул от себя капитана.

– Падла! – заорал Фикса и бросился за упавшим пистолетом, благо тот брякнулся ему под ноги. Вот только, разорвав с противником дистанцию, гангстер ничего при этом не выиграл. Наоборот, дал Рынде пространство для замаха его самодельным оружием.

…Чем Рында и воспользовался, обрушив то на затылок наклонившегося и тянущегося за пистолетом Фиксы. После чего заметил краем глаза стремительно приближающегося сзади банщика и, развернувшись, снова махнул кистенем. Только уже слева направо, а не сверху вниз.

Остап бил наугад, но промахнуться на таком расстоянии он не мог. Кистень шибанул банщику по рукам, и хоть он не выронил свою кочергу, ему пришлось поспешно отступить. А затем и вовсе панически сбежать, осознав, что его помощь Чипку и Фиксе безнадежно запоздала. И что теперь вся ярость голого русского амбала направлена на него одного.

– Вэ-э-э-эй! – прокричал Рында вслед улепетывающему банщику. Баня была пристроена к бару, и сидящий там в ожидании напарника Тан не мог не слышать выстрелы и вопли. – Вэй, берегись! Тревога! Хватай вещи и дуй сюда! Живо!..

Короче говоря, на этом и завершился короткий отпуск наших морпехов во Фредонии. Конец которого стал заодно и концом затишья, что царило в этом городке неизвестно с каких времен. И если здесь раньше не случались беспорядки, что ж – значит, нам предстояло войти в историю этого города зачинщиками первых из них, пускай они и разразились не по нашей воле…

26

Морпехи пока не знали, с чего вдруг Портоса угораздило на них нападать. Но им повезло, что он действовал в спешке и неорганизованно; очевидно, подобные форс-мажоры у него случались нечасто.

Велев Чипку и Фиксе схватить Рынду, когда он, усталый и разморенный, выйдет из парилки, сам Портос вышел на улицу – туда, где его не мог услышать оставшийся в баре китаец. И уже снаружи взялся названивать остальным своим людям, созывая их срочно и во всеоружии к «Иронии судьбы». Портос уже знал: в отличие от Остапа, Тан был вооружен и пребывал начеку. А значит, брать его следовало с гораздо большей осторожностью. И желательно одновременно с Рындой. Затем, чтобы эти двое не успели объединиться и дать отпор.

Однако заподозривший неладное Рында вышел из парилки раньше, чем предполагали гангстеры. А выйдя, поднял достаточно шуму, чтобы взбудоражить не только Вэя, но и других посетителей бара. Которые, разбежавшись по городу, подняли еще больший шум. Так что, когда Портос наконец-то собрал свою банду, вместе с нею к «Иронии судьбы» сбежалась чуть ли не половина города. Он мог бы сбежаться и весь, но к этому часу немалая часть его обитателей была мертвецки пьяна, часть пребывала под кайфом, а часть кувыркалась в борделях и не желала покидать их, не получив удовольствие на всю уплаченную сумму.

В общем, скрыться из города под шумок у морпехов не вышло.