За растениями по горам Средней Азии

Оказывается, можно. Если спилить сухое дерево (живое жалко убивать), то на срезе хорошо видны всем известные годичные кольца. На хорошо обогреваемой стороне ствола эти кольца шире, на противоположной — уже. Это тоже известно. Если провести из центра среза радиус и посчитать вдоль него кольца, то можно узнать возраст дерева. Это знают все. А вот то, что эти кольца вдоль радиуса имеют разную ширину, известно не всем. Но это так. Одни кольца чуть шире. Это значит, что год выдался теплый и дерево успело нарастить за этот благоприятный год больше биомассы, так сказать, хорошо поправилось. Другие кольца узкие, иной раз их без лупы и не рассмотришь. Значит, год был суровый, и дерево почти не потолстело. Следовательно, по относительной ширине годичных колец можно судить о климате прошлого. А если дерево очень старое, получается что-то вроде живого самописца — прибора. фиксирующего состояние климата за много лет, иногда — за несколько сот, а то и за тысячу. Это бесценный материал для палеогеографии: ведь метеорологические станции редко где существуют даже сотню лет, а тут — многие века!

Как я уже рассказывал, А. В. Гурский спилил однажды в горах Западного Памира шугнанскую арчу, разбитую молнией. Возраст дерева превысил 1200 лет, а толщина ствола была около 50 сантиметров. Началась кропотливая работа. Ширина годичных колец измерялась под сильной лупой, а величины откладывались на кривой. Когда эта ювелирная работа была закончена, получилась, своеобразная климаграмма за 1000 с лишним лет. Оказалось, что климат в том месте, где росло дерево, испытывал колебания. Он как бы пульсировал. Через каждые 32–33 года серия широких годичных колец сменялась серией колец узких, то есть трижды в столетие погодные условия изменялись от благоприятных к плохим и снова к хорошим.

Сопоставления показали, что кривые ширины годичных колец были очень похожи на кривые солнечной активности за последние годы. В целом же кривая не шла ни вниз, ни вверх: за 900 лет климат не испытывал никаких направленных изменений. «С точки зрения арчи», — шутливо заметил А. В. Гурский.

И это верно. Ведь благоприятные для наращивания годичных колец условия для ксерофильной арчи одни, для мезофильного чинара они могут быть совсем другие, а для какого-нибудь холодостойкого дерева — третьими. Поэтому «запись» этого живого самописца дает только самое общее и относительное представление о динамике климата. Чтобы придать полученным кривым более конкретный характер и получить абсолютные цифры климатических показателей, нужно сопоставить подобные кривые за одинаковый период для разных пород, взятых из одного и того же места, причем хорошо зная потребность этих пород в тепле, влаге и т. п. И такую работу ученые кое-где проделали — в Сибири, на Ближнем Востоке и в Северной Америке. Кривые тоже оказались пульсирующими и направленных изменений климата тоже не показали. Несколько столетий — это слишком мало для эволюции климата.

Живые и мертвые реликты

Когда мы говорим о растениях-реликтах, то первыми приходят на ум давно вымершие гигантские плауны, древовидные папоротники каменноугольного периода или широколиственные растения мезозоя. Их отпечатки находят на камнях. Росло когда-то дерево, роняло листья. Их занесло илом, одним слоем, потом другим. Доступа кислорода не было, и листья долго не разлагались. А сверху они перекрывались все большими толщами новых отложений. Проходили миллионы лет. Слои, в которых были заключены листья, погружались под тяжестью новых напластований и под влиянием высоких давлений и температур превращались в сланцы. От самих листьев давно ничего не осталось, только скрытые в сланцах отпечатки. А потом горообразование вынесло эти сланцы на поверхность. Они стали разрушаться. В один прекрасный день сланцевая плита под действием выветривания или под молотком геолога раскололась и отпечатки листьев обнажились — четкие, со всеми прожилками. Сейчас деревьев с такими листьями вовсе нет или нет поблизости и их потомки сохранились лишь в отдаленных районах планеты. А когда-то они здесь жили, и отпечатки неопровержимо свидетельствуют об этом.

Вообще-то подобные отпечатки — находка не частая. Но недавно у озера Зайсан в Казахстане палеоботаники обнаружили целый окаменевший гербарий — около 800 отпечатков растений, живших там примерно 70 миллионов лет назад.