За растениями по горам Средней Азии

Это — хрестоматийные примеры. От них-то и пошло представление о реликтах как о растениях исключительно ископаемых. Но несколькими страницами выше мы говорили о чинаре и грецком орехе тоже как о реликтах, только живых. Ископаемые чинары и орехи ничем от ныне живущих не отличаются. А реликтовыми мы их считаем потому, что когда-то, около 50 миллионов лет назад, эти породы были очень широко распространены. Сейчас же они резко сократили область своего распространения (ареал) и сохранились лишь в таких местах, где климатические условия немного похожи на те, что были в пору расцвета этих пород. Такие места называют рефугиумами, проще говоря — убежищами. И чинар, и грецкий орех, покрывавшие в третичное время вместе с кленами и другими широколиственными породами равнины Казахстана и Средней Азии, образуют теперь маленькие рощицы и лесочки в низкогорьях и среднегорьях Западного Тянь-Шаня, Гиссаро-Дарваза, в замкнутых ущельях, на небольших речных террасах, причем только там, где много осадков и сравнительно тепло. Нетрудно представить себе, что климат Средней Азии в третичное время был более влажным, чем сейчас. Поскольку же природная обстановка в горах пестрая, многие реликтовые растения, сохранившиеся в небольшом количестве со времен былого своего расцвета, находят для себя убежища — рефугиумы — и сохраняются в живом виде до наших дней. Одни сохранились с мелового времени, другие — с третичного, третьи — с ледникового периода. Соответственно и родословная этих живых реликтов насчитывает от 100 миллионов до полумиллиона лет. Вполне понятно, что живых реликтов с молодой родословной больше, чем тех, чьи предки были широко расселены десятки миллионов лет назад. Выжить в изменившихся условиях в течение 500 тысяч лет легче, чем в течение 50 миллионов.

Вот бадан Горбунова, растение из семейства камнеломковых. Он растет в закрытых ущельях возле родников. Этих растений так лгало, что за последние 40 лет их нашли только в трех местах на севере Западного Памира. Буквально единицами насчитывают экземпляры папоротника криптограммы, подушковидной дионисии (проломника), схеноксифиума и многих других. Все это живые реликты. Потом я расскажу о них подробнее.

А сейчас любопытно рассмотреть сами убежища, в которых пережили невдгоды эти выходцы из прошлого.

Убежища от невзгод

Горно-долинный ветер свистит в ущелье. Прохладно и сухо. Дождей нет уже три месяца. На сухой каменистой почве растут редкие кустики полыней, прутняка, терескена. Кругом горная пустыня.

Входим в узкую горловину ущелья, поворачиваем за скалу. Здесь тихо. Скала загораживает этот закуток от ветра. Скалы прогреваются солнцем, и здесь тепло, даже жарко. По скале тонкой струйкой стекает родниковая вода, расплескивается и увлажняет уступы скалы и ее подножие. Растительность здесь уже другая. К подножию скалы прилепились кустики черной смородины. Рядом желтеет крестовник, между кустами расстилается липучка. На скалах и под ними много папоротников. Резкий запах бадомдаринского котовника создает для всего этого кусочка пышной растительности ароматический фон. Из щелей скалы свисают космы влаголюбивых осок. Где-то к камню прилепились золотистые цветы девясила. Все это очень непохоже на то, что растет на окружающих склонах. С уступа мокрой скалы свешивается растение с глянцевыми кожистыми листьями, как у фикуса, только помельче. Это и есть бадан Горбунова, третичный реликт. Живой. Растет себе в теплом, влажном месте. На уступе скалы скопился мощный слой органических остатков, почва богатая, не то что вокруг на склонах. Кругом нет никаких следов древнего оледенения. Снежные лавины проходят стороной — на дне ущелья видны их следы. А здесь спокойно. Даже бабочки порхают и осы жужжат. Это и есть рефугиум — убежище от невзгод, потрясавших горы, но не затронувших этот крохотный участок. Здесь бадан и сохранился, и еще в нескольких местах, похожих на это. И прожил там миллионы лет!

Таких «точечных» рефугиумов немало, и они действительно являются убежищами даже в человеческом понимании этого слова — уютный, спокойный уголок среди разгула чуждой стихии.

Но понятие рефугиума может быть и более широким. Например, террасы и влажные прогреваемые склоны хребтов Западного Тянь-Шаня или конусы выноса в Гиссарском хребте и Дарвазе. Они занимают площадь в тысячи гектаров и совсем не похожи на уютные уголки. И в то же время это убежища для таких реликтов, как грецкий орех. Здесь он образует целые леса и рощи, тоже реликтовые, поскольку эти тысячи гектаров — мелочь по сравнению с миллионами гектаров таких лесов в далеком геологическом прошлом.

Бывают рефугиумами и целые горные районы, и участки склонов, и единичные скалы. Все зависит от степени распространенности реликта, сохранившегося в местах, где условия похожи на те, что были в далеком прошлом.