За растениями по горам Средней Азии

Солнце садилось, и мы спешно начали ставить палатку невдалеке от стойбища. Ночевать в юрте тепло, но запах горелого кизяка мешал бы. А не поставь вовремя палатку — замерзнешь. Стоит солнцу уйти за горы, как начинается лютая стужа. Вода замерзает. Холодный ветер выдувает из спального мешка тепло, и единственное спасение — палатка. В ней хоть и тесновато, зато теплее. Днем же на солнышке и без того тепло, даже жарко бывает. А зайдешь в тень скалы — снова холод забирается под штормовку. Почти как на Луне. Это и есть тот самый резко континентальный климат, которым отличаются высокие нагорья Азии.

Климат этот свиреп. Начать с того, что нагорья расположены на огромных высотах. На сыртах Тянь-Шаня днища речных долин и озерных котловин лежат на высоте 3200–3700 метров. На Восточном Памире еще выше — до 3500–4500 метров, а в Центральном Тибете — даже на высоте до 5200 метров над уровнем океана. Эти долины и котловины широкие, плоские, как стол. Машина едет по ним, как по казахстанской степи, без дорог, в любом направлении. Горы вокруг невысокие, поднимаются над долиной километра на полтора-два. И пологие. Типичные среднегорья, вроде тех, что вклиниваются с юга в плоские пустынные равнины Турана. Только у этих подножие находится на высоте не 400, а 4000 метров. Вот эти широкие долины и явно среднегорного облика пологие хребты, поднятые горообразованием на огромную высоту, и называют нагорьями. В центре Азиатского материка их несколько: огромное Тибетское нагорье, значительно меньшее Восточно-Памирское да сырты Центрального Тянь-Шаня.

Нагорья эти сухие. Со всех сторон отгорожены они от идущих с океанов осадков высокими, иногда даже высочайшими на планете хребтами: Гималаями, Гиндукушем, Каракорумом, Кокша-алтау, горами Северо-Восточного Афганистана, Ферганским хребтом. Поэтому здесь суше, чем в Каракумах. В Центральном Тибете и на Восточном Памире в год выпадает меньше 100 миллиметров осадков, чаще 50–70 миллиметров. На сыртах Тянь-Шаня — чуть больше. А испарение сильное. Ему способствуют и сильные ветры. Не удивительно, что здесь растительность пустынная. Только эти пустыни не жаркие, а холодные. Под таким названием они и вошли в научную литературу — «холодные пустыни нагорий».

Когда исследователи обнаружили на такой огромной высоте пустыни, они сначала, разумеется, удивились, а потом задумались о причинах столь необычного их высотного положения. Первой была высказана мысль о том, что высокогорные холодные пустыни — результат уменьшения количества осадков выше пояса максимального увлажнения; подобный пояс, как вы помните, мы уже встречали в Гиссаро-Дарвазе. Потом выяснилось, что еще большую роль играют стоящие вокруг высокие горы, не пропускающие извне облака с осадками. К этому добавились новые материалы климатологов; оказывается, поступлению сюда осадков препятствуют не только окраинные высокие хребты, но и… сама атмосфера. Нагорья массивны, лежат они на большой высоте и за зиму выстуживаются так, что над ними образуется область высокого давления — антициклон, как над Сибирью. Все остальные горы Средней Азии весной получают осадки от западных циклонов, а нагорья остаются сухими, поскольку циклонам в область высокого давления не пройти, как воде не протечь в гору. А к лету, когда нагорья прогреются и антициклон рассосется, циклональные осадки уже заканчиваются. Потому-то здесь и пустыни на такой огромной высоте — самые высокие пустыни в мире.

Все как положено

Здесь все как и положено быть в пустынях. Растительность разреженная, одно растение от другого далеко. Преобладают полукустарники — терескен, разные полыни, пижмы. Видовой состав растительности бедный: вы едете на машине через нагорье, а по пути встречаются все те же два-три десятка примелькавшихся видов в разных комбинациях. И все эти виды ксерофитные, как и положено в пустынях. Их конструкция приспособлена к экономному расходованию воды. Иначе им не выжить. Местами на поверхности почвы образуются солончаки. Идешь по ним, а соль похрустывает под ногами, смешивается с пылью, подхватывается ветром и уносится. Это пухлые солончаки — тоже как положено в пустынях. И такыры такие же, как в Каракумах. Голые, растрескавшиеся от сухости глинистые пространства. Ранним летом сезонные воды заполнили замкнутую ложбину, нанесли туда глинистые и иловатые отложения. А потом вода быстро высохла, глина растрескалась, и копыта коня стучат по такыру, как по асфальту. Лишь изредка какое-нибудь шустрое растение — очень сочный суккулент парнолистничек или же астрагал стрелковый — вонзит корень в трещину и живет, пока под засохшей коркой еще сохраняется влага.

Сравнительно недавно выяснилось, что такыры не так уж безжизненны, что под засохшей коркой размножаются почвенные водоросли, обогащающие мелкозем органическими веществами. Такыры на нагорьях — не исключение, почвенных водорослей и здесь оказалось предостаточно. Есть на нагорьях и песчаные пустыни с дюнами и барханами. Словом, здесь пустыня как пустыня, вполне, казалось бы, типичная.

И кое-что вдобавок