За растениями по горам Средней Азии

Но кое что здесь выходит за пределы привычного представления о среднеазиатских пустынях. Начать можно с известного: равнинные пустыни жаркие, а здесь, на нагорьях, очень холодно. Соответственно растения здесь приспосабливаются именно к холоду, а не к жаре. Они одеваются в мохнатое опушение, прижимаются к земле, зарываются в землю и никогда не достигают высокого роста. На равнинах можно встретить хотя бы заросли саксаула, песчаной акации, джузгуна. А здесь слишком холодно и ветрено для деревьев и крупных кустарников. Поэтому нагорья абсолютно безлесны.

Был как-то курьезный случай. Биологи хорошо знали причины безлесия нагорий и сажать там деревья не пытались. А вот физики, работавшие в одном высокогорном поселке Памира, не знали этого и-посадили несколько ивовых кустов возле арыка. А те взяли да и выросли. Сейчас они достигли трех метров высоты. Смущенные биологи внимательно изучили посадки и обнаружили, что ивы выросли в закрытом от ветра месте, за стенкой дома.

Это уже была не новость. Давно известно, что, чем уже и глубже ущелье, тем выше по нему в горы поднимаются кустарники. На дне такого ущелья и ветра меньше, и снег поглубже, и вода скапливается на узком дне лучше. На нагорьях же таких ущелий нет. А стенка дома как раз и сыграла роль защитного экрана вместо склона узкого ущелья.

Ко всему следует добавить, что в холодных пустынях нагорий имеются подушечные растения, а в жарких их нет. Нет в них и такой пестроты растительных сообществ, как в нагорных пустынях. А главное — флора в нагорьях другая. Когда ботаники свели воедино весь перечень растений с сыртов Тянь-Шаня и с Восточного Памира, то оказалось, что господствующее положение в холодных нагорьях занимают выходцы не с запада, не из Средиземноморья, как на равнинных пустынях Советского Союза, а с востока — из Центральной Азии. Такие же или родственные виды живут и в нагорьях Тибета, и в сухих горах Куньлуня, и в жарких пустынях Такла-Макана. Короче, флора нагорий оказалась не среднеазиатской, а в основном центральноазиатской. Где-то здесь проходит важный природный рубеж между той и другой частями континента, полоса контакта между древними пустынями Центральной Азии и более молодыми пустынями Средней Азии. И климат здесь оказался с сухой холодной зимой, тогда как все среднеазиатские территории имеют влажную зиму. Для растений это различие оказалось решающим.

В общем, нагорные холодные пустыни — это, конечно же, пустыни, но особые, центральноазиатские, не во всем похожие на те, что раскинулись на равнинах Средней Азии.

Когда ничего не растет

Приходилось ли вам когда-нибудь видеть в природе, не в городе, пространства, на которых вообще ничего не растет? Ни былиночки? Если приходилось, то вам повезло, потому что такие места — большая редкость. Немцы даже ввели для них специальный термин, который в переводе так и звучит: «лишенные растительности области». Термин этот употребляли применительно к некоторым пустыням Африки. Но такие места, не заросшие решительно ничем, оказались и в высокогорьях Азии, в сухих высокогорьях тоже, в частности на нагорьях. И хотя ботаникам в таких местах, казалось бы, делать нечего, они е особым вниманием присматриваются к подобным участкам. Потому что, когда ничего не растет, — это тоже ботаническая загадка.

Растительный мир экспансивен. Всюду, где можно, и даже там, где, казалось бы, нельзя, что-нибудь да растет. А если не растет ничего, то обычно видна причина этого. Например, голая кристаллическая скала: на ней ничего не растет, так как нет почвы и воды. Или голые галечники вдоль бурных горных рек: растительность с них смывается часто поднимающейся полой водой. Ио когда ничего не растет на мелкоземисто-щебнистых почвах, или песчаных, или глинистых, то это вызывает, двойственное чувство — удивление и уверенность: «тут что-то не так». И специалист начинает искать причину безжизненности участка. На глаз такую причину обнаружить трудно. Обычно все ограничивается предположениями: слишком сухо, слишком холодно, слишком засоленные почвы. А видимой причины нет.

Но на нагорьях удалось найти одну причину, такую видимую, что ее можно пощупать руками. Оказалось, что на лишенных растительности участках под поверхностью почвы на глубине 3–5 сантиметров часто лежит водонепроницаемый слой из конкреций, плотный, как асфальт. Даже сильные корни высокогорных растений не могут пробить этот слой. Да если и пробьют, под слоем сухо, он же водонепроницаемый. А не пробьют — зацепиться не за что, ветер сдует.

Ио это не единственная причина. Бывает так, что слоя конкреций нет, а растительности тоже нет. Как, например, на некоторых участках «долины смерчей» — Маркансу (название этой памирской долины иногда неверно переводят как «долина смерти»). Здесь сухо, холодно, ветрено и почвы бедные. Но когда так много причин — это уже не причина. Истинную причину здесь еще предстоит выяснить.

Есть ли тундра на нагорьях?