За растениями по горам Средней Азии

А если так, то, может быть, Западный Памир все же является Памиром? «Только слепой не увидит…» — вспомнил я слова Кирилла Владимировича. А кому же хочется слыть слепым? И я решил выяснить этот вопрос пока для себя. А для этого надо было собрать побольше материала. В горах же геоботанику, как упоминалось уже, лучше всего собирать материал, двигаясь поперек хребтов — снизу вверх и сверху вниз, чтобы охватить исследованием всю гамму высотных поясов. Хребты же на Западном Памире вытянуты с запада на восток: на севере — Ванчский хребет, примыкающий с юга к Дарвазскому, южнее идут Язгулемский, Рушанский и Шугнанский, на самом юге — Шахдаринский, а еще южнее, за рубежом, — гигантский Гиндукуш, за которым уже Пакистан, Индия… А раз хребты сменяются с севера на юг, то и географическая широта должна сказываться на растительной! покрове, а не только абсолютная высота местности. Это же ясно. Значит…

…И я, как сказал Анатолий Валерьянович, «пошел на авантюру»: решил пройти Западный Памир по 72-му меридиану, который на карте аккуратненько пересекал все эти хребты. Пройти нужно было для того, чтобы получить полный геоботанический профиль, такой, какого никто еще не получал. А получив его, изучить и сравнить с профилями по Гиссаро-Дарвазу и нагорному Памиру. Тогда можно и карту исправить, и выяснить, наконец, куда же отнести Западный Памир?

Авантюрность же этого «блестящего» плана заключалась в том, что по меридиану хорошо ходить по карте, а не по горам. Горы здесь часто выше 6000 метров, грозные и, как говорят альпинисты, технически сложные. Альпинистом я не был. Кроме коня (а конь далеко в горы не пройдет) Анатолий Валерьянович дать мне ничего не мог, даже рабочего для сопровождения, и очень настоятельно советовал мне от этого плана отказаться и выбрать маршруты пореальнее. Я кивнул, сказал, что подумаю, но потом все-таки пошел по меридиану. И не пожалел.

Путь по меридиану

По 72-му меридиану я прошел не сразу, так как по прямой от берега Пянджа в Вахане до берега реки Ванч на севере было 220 километров. А шел я один. К тому же не совсем по прямой: в горах это невозможно. Но максимально близко держался возле меридиана. От Пянджа перевалил через Шахдаринский хребет и, взяв два профиля (снизу вверх и сверху вниз), спустился в долину Шахдары. Вернулся на базу, нагруженный, кроме пикетажки, альтиметра, фотоаппарата и спального мешка, гербарием и массой впечатлений. Через некоторое время, когда подготовка к следующему броску закончилась, вернулся в среднее течение Шахдары, выбрал маршрут поближе к 72-му меридиану и пошел на север, углубляясь с юга в массивный Шугнанский хребет. Проплутав с неделю среди нескольких сложных перевалов, спустился к реке Гунт, совершенно изможденный, с разбитым коленом, отросшей бородой и истосковавшийся по горячей еде и куреву. Кроме бороды принес с собой и трофеи — материалы еще к нескольким профилям (к нескольким потому, что Шугнанский хребет оказался сильно рассеченным реками на параллельные друг другу горные массивы и профилей получилось больше).

За два сезона «явочным порядком» я все-таки получил полный геоботанический профиль через все хребты Западного Памира. Из Гунта через Рушанский хребет перевалил в долину Бартанга, потом через Язгулемский хребет — к Язгулему, а оттуда перевалил в долину Ванча, буквально «на ногтях», как говорится, одолев зубчатый скалистый Ванчский хребет.

Сейчас все это кажется на редкость авантюрным. Но тогда мне не было и 30 лет, я был полон сил и энтузиазма, а энтузиазм, как известно, великая сила. Кроме энтузиазма помогали и люди. Иногда, если совпадали наши маршруты, я шел с геологами. Иногда выручали чабаны, которые подкармливали меня, предварительно проверив документы, так как граница рядом, а человек идет один, что необычно. Росла гора гербария. Пикетажки заполнялись одна за другой, испещренные описаниями растительности и красочными схемами профилей.

Итак, позади пять хребтов, нанизанных, как шашлык на шампур, на 72-й меридиан. Операция «Меридиан» закончена. В промежутках накапливался и дополнительный материал. По долгу службы, то есть по плановой тематике, я занимался за это время массой полезных и интересных вещей. Но меридиан оставался моим хобби. И я его прошел.

Настало время для анализа и ответа на вопрос: Памир это или не Памир? Скажу только, что со временем, основываясь на своих географических и ботанических исследованиях, я прочно встал на позиции сторонников Н. А. Северцова. По это я говорю, забегая вперед. Тем более что меридионального профиля оказалось недостаточно, и еще более десяти лет я потратил на сбор дополнительного материала уже во главе отряда, а потом экспедиции геоботаников. Были составлены подробные карты растительности, вычислены площади под разными растительными формациями, изучены сопредельные советские и зарубежные территории. Только тогда, на документальной основе, пришел вывод о том, что Западный Памир — это тоже Памир.