За решеткой

— Реймонд Маккарти — заведующий 12 корпусом. Он выдаст вам униформу, ознакомит с ежедневной документацией, проведет экскурсию, приставит к блоку, перечислит наши правила и требования (а они покажутся совершенно иными по сравнению с тем, к чему вы привыкли) и наконец, он поставит вас в пару с другим надзирателем на несколько дней, пока не посчитает, что вы готовы к самостоятельным сменам. Если будут вопросы, задавайте ему. Он ваш непосредственный начальник. Все к нему, а не ко мне, если только в этом нет абсолютной необходимости. Ясно?

— Да, сэр.

Начальник тюрьмы Оберк оттолкнулся от своего стола, взял пиджак, просунул руки в рукава и стянул полы на своей широкой груди.

— Добро пожаловать в тюрьму Полански. А теперь прошу прощения, в блоке F назревает бунт, с которым мне надо разобраться.

С этими словами он ушел.

Я сидел неподвижно, стиснув зубы и напрягшись, и снова гадал, был ли этот перевод лучшим решением. Вспыльчивый нрав начальника тюрьмы можно списать на многие вещи, включая нехватку персонала, долгие рабочие часы или слишком тесный контакт с темной стороной жизни. Правда в том, что работа в подобном месте неизбежно высасывала искру из человека. Судя по свидетельствам на стене, начальник тюрьмы Оберк занимался этим почти столько же лет, сколько я прожил на свете.

На часах было почти шесть тридцать, когда меня нашел заведующий корпуса. Когда дверь открылась, я поднялся со своего места и оказался лицом к лицу с рыжим мужчиной лет сорока, одетым в пепельно-серую униформу с темно-синими полосками по бокам штанин и на плечах сверху. К толстому поясному ремню крепилась рация и несколько карманов с такими сокровищами как фонарик, наручники, ключи, износостойкие перчатки, аптечка, перцовый спрей и другие полезные инструменты, делавшие работу проще и безопаснее.

Многие считали, что тюремные надзиратели вооружены, но это не так. Меньше всего нам надо, чтобы какой-то отчаянный заключенный переборол кого-то из нас и отобрал оружие.

Бледные щеки Реймонда были густо усыпаны веснушками, а его сине-зеленые глаза блестели первой улыбкой, что я увидел с момента выхода из своего джипа.

— Я так понимаю, ты давно потерянный Энсон Миллер.

Его рукопожатие было таким же крепким, как его осанка. Он был немаленьким мужчиной, не уступавшим мне в росте, и униформа хорошо сидела на нем.

— Он самый. Путаница в документах. Прошу прощения за задержку.

— Ничего страшного. Я просто рад, что ты не дал деру еще до начала работы. Такое случалось.

Я вскинул бровь.

— Очень обнадеживает.

— Ай, все будет хорошо. Тут не так плохо, как говорят. Я Реймонд Маккарти, но все зовут меня Рей. Следуй за мной, и я отведу тебя в логово зверя.

Я подхватил рюкзак с пола, и мы пошли в другую часть учреждения, затем поднялись по двум лестничным пролетам на верхний этаж.

— Я выделю тебе шкафчик, выдам униформу и покажу, где мы проводим утренние планерки. Я также выдам тебе пароль для компьютеров, чтобы ты мог вносить свои ежедневные отчеты. Ты же раньше уже работал в тюрьме, верно?

— Да. Десять лет в Ай-макс в Мичигане.

— Общего режима?

— Ага.

— Тут тебя ждет совершенно другая история.

— На это и надеюсь.

— Плохой опыт? Я еще не успел прочесть твое досье.

— Да нормально, — я не хотел вдаваться в детали того, почему уволился из Айонии. В этом и смысле переезда. Начать с нуля, где никто не знает меня или секреты, которые должны оставаться скрытыми. Рей узнает необходимое из моего досье, но я верил, что это останется конфиденциальным. — Просто надо было сменить обстановку.

— Ладно. Ну, ты увидишь, что здесь все делается иначе. Ты раньше бывал в отсеке смертников?

— Нет, сам не бывал. Я немного почитал на эту тему, чтобы знать, чего ожидать, но информация разнится.

— Так и есть, — мы добрались до безликой металлической двери, и Рей отсканировал карту, после чего дверь зажужжала и щелкнула. Он открыл ее и прошел за мной внутрь. — Ты узнаешь, что отсек смертников в Техасе не похож на остальных. Мы крутые мудаки с самыми строгими правилами. Наши ребята получают мало привилегий. Что есть, то есть, это не изменишь. Правила диктуются сверху.

— Понял.

Мы вошли во что-то вроде комнаты для персонала, которая служила комнатой для совещаний и рабочим местом. Вдоль одной стены стояли шкафчики для личных вещей, длинные металлические столы, куча стульев вроде того, на котором я сидел в кабинете начальника тюрьмы, и ряд окон с массивными перекрещивающимися решетками, образующими ромбики. Окна выходили на огражденный забором двор, который в данный момент пустовал. На столе стоял старый кофе в кофейнике, тут имелся небольшой холодильник и еще несколько умирающих растений, которые поставили тут в провальной попытке сделать это место уютнее.