За секунду до взрыва

— Если информация, которую я получил от Грека, соответствует действительности, то этот Дагерти — настоящий пьяница. Недавно овдовел. Так что мы доведем его до нужной кондиции и позаимствуем его пропуск.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь их возможности. Там, на поле, обычно такое столпотворение. Ты никогда не выглядывал в окно самолета перед отлетом? — Она усмехнулась. — Ах да, я совсем забыла: ты же не любишь летать самолетом. — Он не ответил, и она продолжала болтать. Сейчас ее болтовня его беспокоила — было видно, что Моник нервничает. — Да, конечно, они ввели новые правила — считать по головам. Но никто не обращает на них внимания. Мы во всяком случае не обращали. И потом, полицию аэропорта больше заботят входы для пассажиров, а уж там у них с безопасностью все в порядке. Кроме того, ты разработал такой сложный план, не думаю, чтобы они были готовы к чему-нибудь подобному.

— Может быть, ты и права, но я все равно не хочу рисковать.

— А какова будет моя роль? Я имею в виду — у Дагерти.

— Ты моя ассистентка, — сообщил он. — Мужчина в компании женщины вообще вызывает меньше подозрений.

Он замолчал и стал готовить шприц. Пришлось дважды напомнить ей, чтобы следила за дорогой. Он просто не мог больше выносить ее болтовню. Наверное, слишком долго он жил в полном одиночестве.

— Что это ты собираешься ему дать? — спросила она, наблюдая, как он наполняет шприц и закрывает его пластмассовым колпачком.

— Пшеничный спирт. Стопроцентная гарантия.

— А это не слишком много?

— Если я правильно определил его вес, это как раз то что надо. Не бойся, от этого он не умрет.

— Ты так хорошо умеешь определять вес?

Он окинул ее внимательным взглядом.

— Около шестидесяти.

Она почувствовала, что краснеет.

— Будем надеяться, что ты его не убьешь.

Наконец-то она замолчала.

Группа ребятишек в купальных костюмах обливалась водой из шланга. Проезжая мимо них, Корт прикрыл лицо рукой. Совершенно инстинктивно. У Моник такие инстинкты начисто отсутствовали, и это его немного беспокоило.

Проехал грузовик и обдал их машину брызгами грязи. Откуда только взялась эта грязь в такую жару! Темная шторка свалилась на стекло. Корт поднял ее на место. Заметив цифры 11345, выведенные на обочине, он сделал Моник знак притормозить.

Дом у дороги был похож на коробку для обуви, только с окнами. И с телевизионной антенной на крыше. Лужайка перед домом была совершенно запущена.

Моник повязала белый шифоновый шарф, надела темные очки.

— Нормально, — сказал он, окинув ее взглядом. — Пошли. — Он чувствовал, как его охватывает безудержное волнение.

Они открыли дверцу машины и вышли на воздух, горячий, как в печке. В горле у него горело, глаза начали слезиться. Он физически ощущал токсичность этого воздуха. И это лишь еще больше укрепило его в том, что он собирался сделать. Люди, и политики в особенности, относятся к проблемам окружающей среды так, как будто их можно разрешить без всяких усилий. Или как будто их можно решать, не торопясь, хоть двадцать лет, хоть тридцать. Нет, ждать больше нечего, пора действовать.

Они подошли к парадному входу. На каменных ступенях крыльца лежала садовая улитка. Корт раздавил ее каблуком, теперь на том месте осталось лишь мокрое коричневое пятно. Когда Дагерти открыл им дверь, Моник все еще смотрела на это пятно.

У Дагерти были большие натруженные руки, налитые кровью глаза и вид человека, страдающего от сильнейшего похмелья. На нем была майка с рекламой пива и голубые джинсы. Он, по-видимому, сегодня еще не выходил на раскаленную улицу.

Корт обратился к нему в нетерпеливом, раздраженном тоне:

— Вы Кевин Дагерти?

— Ну да.

— Билл Рэмблер, — сказал Корт, — из международной консалтинговой фирмы по безопасности. А это Линда Мартин, мой ассистент. — Моник при этих словах выдавила из себя улыбку. — Мы к вам по делу, если позволите. Можете уделить нам несколько минут, желательно не на этой жаре?

Дагерти пожал плечами и отступил, давая им пройти. Он был явно захвачен врасплох и не знал, как поступить. Корт на это как раз и рассчитывал. Внутри, в доме, было темно и мрачно. Опущенные шторы на окнах как бы изолировали его от окружающего мира. Кроме того, в этом доме нависло отчаяние. И пахло сыростью. В столовой было полно грязной посуды. По телевизору передавали какую-то игру, в которой принимали участие бывшие знаменитости и полногрудые домашние хозяйки, размалеванные и говорившие с сильным южным акцентом.

Дагерти, по-видимому, хотелось досмотреть передачу.

— Ну, так какое у вас дело? — спросил он.

Корт достал из кармана бумажку и сделал вид, что читает.

— Если не ошибаюсь, вы работаете с самолетами «данинг» в фирме «Эм-Эйр-Экспресс»? Механиком?

— Верно, — ответил Дагерти.