За секунду до взрыва

— Так это же дает еще больше оснований предположить диверсию, а не просто несчастный случай. Химикаты, говоришь? Да ведь это визитная карточка «Дер Грунда»! Правда, доказать я это не могу.

— Ты знаешь, кто именно это сделал?

— Неважно… Дело в том, что…

— Дело в том, — прервала она его, — что нам чертовски повезло: огонь нейтрализовал химикаты. По крайней мере так написано в отчете, который я получила. Если бы не пожар, у нас здесь сейчас была бы настоящая экологическая катастрофа.

— А вот с моей точки зрения, это еще большее основание для того, чтобы продолжать расследование. Или ты предлагаешь сидеть и ждать, пока ребята в костюмах космонавтов наконец приступят к анализу оставшихся образцов?

— Нет, ты просто невыносим. Ну одна ночь ничего же не решает. Завтра начнем, со свежими силами. И если там что-то есть, мы это обязательно найдем. — С этими словами она вручила ему стакан коктейля, смешанного на водке.

— Мне нужно найти улику, доказывающую преступные намерения, хорошую, надежную улику. Только тогда мне дадут продолжать расследование. — Он сделал большой глоток и поставил стакан на умывальник. Линн стояла, прислонившись плечом к двери ванной комнаты. — Я занимаюсь этим уже почти два года. Если сейчас мне не удастся ничего откопать, это расследование просто спишут в архив. Да они уже и сейчас, можешь ты себе представить, требуют, чтобы я садился и писал этот дурацкий отчет о гибели Бэкмана. Они готовы снять меня с такого расследования! — Он смотрел ей в глаза, ища сочувствия. Его там не было.

— Мы это называем по-другому, — неожиданно поправила она. — Не «преступные намерения», а «подозрительные причины». Должна тебя огорчить, насколько я могу судить, здесь ничего подобного и в помине нет. Абсолютно ничего. И потом… — нерешительно добавила она, искоса взглянув на него, — может, это и к лучшему, если ты переключишься на что-нибудь другое. Что-то ты, по-моему, не в лучшей форме.

Он сделал вид, что не заметил ее последнего замечания.

— Этот парень из НСБТ, из их пресс-офиса, он уже вещает так, как будто это доказанный несчастный случай, и ничего больше. И Си-эн-эн, и все газеты уже это подхватили. Какой, к черту, несчастный случай?! Дерьмо собачье! Вся эта пресс-конференция НСБТ — сплошное собачье дерьмо!

— По крайней мере доклад был сделан с большой аккуратностью. Мы все всегда этим гордимся — своей аккуратностью в выводах. Это был их спектакль. И расследование останется в их руках до тех пор, пока не обнаружится какая-нибудь улика. Послушай, — сказала она, отпив большой глоток из своего стакана, — если бы это зависело от меня, я бы дала тебе все что только захочешь. И ты это знаешь. Но ты, кажется, ничего от меня не хочешь. Факты же говорят о том, что никаких «подозрительных причин» не обнаружено. — Она помолчала. — У нас есть отчет одного из авиадиспетчеров. Там сказано, что кто-то из команды крикнул, что в кабине самолета начался пожар. Через несколько секунд после этого самолет упал и разбился. Ни один из очевидцев не упоминает ничего похожего на взрывное устройство. И в обломках ничего подобного не обнаружено. Так что, как видишь, улик у нас нет.

— Но ведь это же «данинг-959–600»! Возможно, начиненный химикатами! Упал прямо над ЛMA! А несколькими днями раньше в тренажерном отделе исследовательского центра «Данинг» найден труп сотрудника, и тренажер настроен на взлетную полосу ЛМА. А еще раньше всем известный террорист смастерил детонаторы в гостиничном номере в Лос-Анджелесе. Отель в Лос-Анджелесе… ЛМА… До тебя доходит? Ты будешь мне доказывать, что это совпадение? — Она хотела что-то возразить, но он не дал. — И не пытайся меня убеждать. Кто-то же должен сохранять объективность.

— Объективность?! Это ты тут проповедуешь объективность?!

— А я разве проповедую? — Он потянулся за стаканом.

— Еще как!

Он смотрел на нее сквозь стакан.

— Ты расследуешь несчастные случаи в воздухе, — сказал он. — Ты эксперт по взрывным устройствам. Ты ведущий специалист ФАУ на этом расследовании.

— Все правильно. Ну и что дальше? — Она запрокинула голову и сделала большой глоток. — Знаешь что, давай лучше не будем переходить на личности. Это делу не поможет.

— Но для меня это — личное. И ты должна мне помочь.

— Я пытаюсь.

— Правда?

— В самом деле.

Он смотрел, как она пьет, и его это возбуждало. Нет, пожалуй, не стоило ее сюда приглашать.

— С удовольствием выпила, — сказала она, глядя на свой пустой стакан. — Хочешь еще?

Он допил и подал ей стакан.

— Ну как ноги? Получше?

— А вот это я тебе скажу после второго стакана.

Она ушла, а он углубился в свои мысли.

— И все-таки это опять его работа, — крикнул он ей в комнату. — Слишком уж много совпадений. Неужели это ни о чем не говорит?

Она показалась в дверях.

— Нет. Линн Грин это ни о чем не говорит. На самом деле я даже ничего не должна знать о той стороне твоего расследования. Мне как раз платят за объективность. Но я ее утратила, как только увидела тебя. — Она села рядом, подала ему стакан и подняла свой Они чокнулись. — За нашу совместную работу.