За Северным ветром

– Агния бессмертна? – забывшись от удивления, спросил царь.

Полоз удивлённо посмотрел на царя:

– Ты что, не знаешь, с кем живёшь? – поинтересовался Бог.

– Нет, я женился на ней, потому как Слово дал, – покачал головой Драгослав.

Полоз продолжал с удивлением смотреть на царя, потом не выдержал и рассмеялся в полную силу.

– Вот не думал, что ты можешь удивить меня, человек, – вытирая слёзы, сказал Змий. Драгослав чувствовал, как им завладевает стыд, а затем и злость. Вновь вернулось то забытое чувство задетой гордости, от которого за десять лет правления царь отвык.

– Ну же, не надо гневаться, – вкрадчиво проговорил Полоз, читая Драгослава. Бог старался сдерживать смех, но у него получалось с трудом. – За то, что рассмешил меня в Чернобога Ночь, награжу тебя и поведаю о том, кто твоя жена на самом деле.

У прапрадеда твоего прапрадеда, царя Твердимира, служила лесная волхва Светляна. Ворожея она была одарённая, могла с русалками разговаривать и в плен не попадать, водяных зачаровывать и даже духов Неяви призывать. И девушкой она была красивой, видной, вот и полюбилась царю. Чтобы грех на душу не брать, царь отправил её в Сестринский Свагобор, послушницей, дабы она волхвой стала и с вечностью обручилась. Когда Светляна окончила учение, она возвратилась в Царский Терем. Дева хотела проститься с царской семьей перед своим Уходом, ведь царская чета столько благого для неё сделала. Но когда Твердимир увидел Светляну вновь, он понял, что не угасло его страдание, да и она к нему запретные чувства питает. За годы, проведённые в Свагоборе, Светляна только краше стала да желаннее. Ох, люди, на какие только безумства не толкает вас ваш мечущийся Дух! – Полоз покачал головой и продолжил рассказ, от которого сжималось даже пленённое навьями сердце Драгослава. – Когда понял Твердимир, что сотворил, поздно было. Светляна не хотела покидать его, она даже была готова хранить тайну ради него. Но царь Сваргореи боялся того, что о волхве кто-нибудь узнает, и выслал её силой. Тогда Светляна и пришла ко мне – она бросилась в море со стен Солнцеграда. Только я не взял её жизнь: силой она владела редкой, душа у неё была наивна и чиста. Я хотел, чтобы она осталась у меня, и даровал ей бессмертие. Только не радовалась она моим дарам, не хотела становиться царицей моей, сильно тосковала по людям и по царю своему непутёвому. Любила она Твердимира по-настоящему, мне даже завидно было, – сокрушался Полоз. – Я ей флот подарил! – воскликнул Бог, смотря на поражённого Драгослава. – Показывал такие чудеса, которые ведомы были только пращурам… – покачал головой Змий. – А она меня о смерти просила. Но я не мог отправить её к Мору. Светляна бросилась со стены по своей воле, а в Ирий таким дороги нет, и её Дух никогда не оденется в Златое. Мне стало жаль де́вицу, и я позволил ей вернуться в Средний Мир, а её душу схоронил у навий. Только Светляна не могла быть человеком в вашем мире, ведь её тело давно истлело. Только в моём царствии или на моих кораблях она могла быть прекрасной девой. Светляна нашла себе болото в чаще тайги и поселилась там. Поселилась в тереме, что стоял в самом болоте, на воде. Спокойствие Светляны охраняла Топь по моему велению. Иногда я навещал Светляну, и порой казалось мне, что успокоилась, наконец, её душа. С тех пор и пошла легенда о Яге и её избе. Чтобы Светляне вновь человеком стать, царь должен был её в жены взять, а тело ящерицы, дарованное мною, сжечь в святом огне. – Полоз немного помолчал, покачал головой и, смотря на Драгослава, задумчиво проговорил: – А я-то всё думал, что она в тебе нашла, почему от своего тихого бытия в царстве Индрика отказалась. Когда увидел тебя, понял сразу: ты точь-в-точь как предок твой, которого она любила. Те же волосы и карие глаза. Ох, девка… Ничему её беда не научила.

Драгослав не знал, что и думать. От услышанного кружилась голова. Теперь всё стало ясно: почему Агния Полозу служила, почему Полозов Век так стремилась возвратить, и почему его, Драгослава, Змию отдала. Агния Драгослава любила, но своей странной, веками вымученной любовью. Любовью той, кто умереть не может, той, чья душа Мору отдана. Нет, она не Драгослава любила. Её сердце сжимала тоска по тому человеку, кого давно поглотило время и на кого царь был лишь похож. Агния страдала по Твердимиру и в то же время ненавидела его. Лес успокоил душу волхвы, но вечность её утомила. И желание Драгослава стать царём было для Агнии единственно возможной дорогой обратно в Свет, как сама Агния говорила ему много лет назад. Тогда царь её не понял. А сейчас…

Драгослав закрыл лицо руками: даже Полозов Дух не мог подавить весь ураган обуревавших его чувств.

– Хватит, царь, – услышал он раскаты Полозова гласа. – Любит она тебя, не переживай. Если бы не любила – давно бы умертвила, – Бог тихо рассмеялся, но Драгославу было не смешно. Даже военный поход на Блажен пугал его не так, как то, что он узнал о жене.

– Как же теперь я смотреть в глаза ей буду? – тихо спросил Драгослав у Полоза.