За ширмой рифм

За чертою доброты

Мне по сердцу сердечные улыбки,

Прощение ошибок ненарочных.

Порочные непрочны – зябнут зыбкой⁷,

Бесстрастны, избегают многих. Строчки

Растаяв многоточием, превратно

Толкуются, толкаются плечами.

Взлетая, не воротятся обратно.

Их пестуют бессовестно ночами.

А в песне недописанной, неспелой,

Звезды ближайшей сутолок смущений.

Сведя на нет, раскрасив чёрно-белым.

Отмщён обидой, возмущён смещеньем.

К иным строги, себе простив немало,

С усилием, обратным направленью,

Мы по теченью или с кем попало:

Игрушкой, вещью, чьим-то повеленьем

Себя не мним. И, каюсь, я не лучше.

Крошиться от пощёчин шторма валов,

Волной ли мыть участок некой суши, -

Не исключить крушений мачт и палуб…

Но за чертою доброты,

И я не я, и ты не ты.

Лягушка – альт…

Лягушка – альт. Не тенорА. Банально.

Пора уныла лишь до той поры,

Пока воспринимаем фигурально,

И отстраняем суть от сердца. Да. Увы!

Икра, личинка – капля жизни личной.

А мы – своим манером, свысока,

Не понимая – это не-при-лич-но! -

Считать, что мы иные. Жизнь – бега.

Но не на камни яркие и бусы,

ТрусИм трусливо мимо гор,а там,-

Внезапно понимаем суть тарусы⁸:

Куда не глянь– курганы. Стыд и срам.

И, не желая в том себе признаться,

И, не вписавшись в тот дверной проём,

Всю жизнь жалеем прошлое, и, статься,

Мы канем там. Навеки. В прошлом, в нём.

Рассудок

Стирай кавычки, точки междометий,

Местами, дробно, дробью, цветом меть.

Не тронь руками маковых соцветий,

И не мешай кукушке жить и петь.

Забудь о сопках собственный величий.

Стога иных чернеют у дорог.

Приличий нет, как нет меж тем различий

Во взглядах. И в причинах. Тот урок,

Что у порога скинули, с рожденья,

Котомкой с плеч, ("Минувшее – долой!")

Я жизнью дорожу. До отвращенья.

И в ней – себя,и в ней -рассудок мой.

Черновик / 6 .12. 2008 -

06.06.2018

Так сладко пахнет лес туманом.

В своих отглаженных карманах

И в складках пней, покрытых мхом,

Рождает дум великих ком,

И катит прочь. Каков чудак!

Но я опять пишу не так.

А потому что! Ночь укрыла,

Всё то, что утром было мило.

И вот, – саднит пером бумага.

В биенье ритма смять отвагу,

Как черновик, в ненужный ком.

“Легко живёшь?” “В трудах…” С трудом

Воспринимая стоны эти:

Мы все с трудом на этом свете!

И пустяки умелой рифмы, -

Мгновенья, жизни логарифмы.

К закату Пушкинского дня…

К закату Пушкинского дня.

Стихи ему и от меня!

***

Кричат составы от мороза.

В их слабом голосе угроза,

Поболе той, что в стороне

Сейчас свирепствует. По мне -

Они рыдают. Как во мраке,

Рыдают в голос те собаки,

Которым больно. Верить в то,

Что не для них лежит пальто,

Прижав ленивой пыли комья?

Не им все кости от застолья?!

Не крикнут: "Что?! Сиди-ка тут!”

И одеяло подоткнут…

Белёсы в полночь берега.

И плёсы. Дятел, настрогав

Жильё жуков неосторожных,

Тех, что живут, таясь, подкожно,

Летит в закат, купаться в пруд.

А после – спать скорей, под спуд

Прозрачных снов о летних днях,

Крылом подругу приобняв.

Вымолчка

⁹

Вся жизнь из пауз и раздумий.

О ней и днях, по горсти буден

Мы судим зря, спешить не будем,

Остудим, меж Нептуна зубий

Мы проскользнём. Медузой вольной.

Ну, чем теперь вы недовольны?!

О другом…

Ещё не было лета

А уже во дворе листопад

И как будто бы не жил

Седины замечаешь снежинки

И сместив "на потом"

Всё, чему был несказанно рад,

Тот, кто вовремя внял,

Провидения хитрой ужимке.

Не выигрывал миг

Он лишь правильно временем мерил

И читал между строк

А того, что невольно постиг

В плюс себе не вписал

Он дышал, восхищался и верил

И доверчиво ждал

Свой задумчивый солнечный блик

На морском берегу

И в зелёных, стекольных приливах

Нет, не стоит дерзать

И не стоит быть слишком пугливым.

Упредить? Запретить?

И не тратить секунды на споры.

Никого не судить.

И любить ни о чём разговоры.

И ещё. Ни о чём лучше думают. Строчки, -

те всегда о другом. От начала до точки.

Верю, но не вам…

Привычка мыслить, совершать добро,

Она несовременна, неприлична.

И непривычна. (Будь молчанье серебром,

На нас смотрелось бы оно отлично.)

Менять обычай, право, недосуг,

И результат известен нам примерно,

Но слишком много у народа слуг,

Не слишком верим им. И это, верно, -

Делам в угоду, веры нет словам…

– Прошу прощенья!

– Верю, но не вам.

Памяти…

Заходит прошлое.

Дедовской палкою о коврик, цепляясь.

Стесняясь,

теплея от соседских мнений,

являет юность мягкое лицо.

Себя не ощущая подлецом,

уходит друг.

Но не к другим, из дома.

Он это совершает по-иному.

По глупости, в которой сам признался.

Когда приснился. Лет минувших двадцать

тому назад.

Я в прошлом всех виню.

И так как их, других не полюблю

Уж никогда.

Водой стекает время… Дырявый челн судеб

Уже почти на дне.

Но всё одно – так горько, сухо мне.

Заходит прошлое.

Дедовской палкою цепляясь о порог.

Ты дорожишь, дрожа.

Что уберечь не смог.

Всё вовремя, о чём, стирая слёзы,

теперь бормочешь и ругаешь несерьёзный

Период юности, что видеть дальше носа

Способен? Нет. А, значит, нет вопроса…

Но он же есть!!! И он – всегда не к месту.

А ты живи, чтоб было интересно

Тебе с собой. С другими, – то неважно.

Пусть взгляд навек от слёз о прошлом влажный.

То изменить, поверь мне, невозможно.