За службу и храбрость. Священники – кавалеры ордена Святого Георгия. Неизвестные страницы

«Родительнице моей некогда было нянчиться со мною; хозяйство отнимало у нее все время, да она, по простоте сердечной и полной неграмотности, как-то не находила в этом и нужды. Бог дал, Бог и вырастит, бывало, говорила она тем, кто напоминал ей об уходе и надзоре за мною. Часто я был без пищи и призрения, особенно во время летних рабочих дней, когда нередко оставался под плетнем каким-либо на волю судьбы, но Бог чудесно хранил меня. В пять лет я уже таскал воду, смотрел за скотиною, выгонял на пашню лошадей. Отец мой был воспитанник суровой школы и не давал мне ни в чем потачки: грамота доставалась мне горько!» Как правило, семьи были большими, и, чтобы прокормить всех, нужно было держать хозяйство. Для этого приходилось работать не покладая рук. И если уж советы присмотреть за сыном слышались от односельчан, видимо, даже в крестьянской семье детям уделялось больше заботы, чем в доме строгого священника. Но при описании всех невзгод в словах отца Иоанна не слышится ни тени упрека. Он полностью оправдывает родителей тем, что была нужда, и отец с матерью сами должны были трудиться от зари до зари.

Дети священника имели определенные льготы при получении образования. Крестьянам умение читать и писать было вроде как ни к чему, насущной потребности в грамоте не было, и родители-крестьяне обычно предпочитали, чтобы их дети помогали им по хозяйству. Иное дело священник. Ели он не добьется от сына освоения грамоты, священником тот не станет. Поэтому вполне закономерно, что отец-священник не давал сыну «ни в чем потачки». А методика обучения была одна – зубрежка и подзатыльники. Покажут буквы по Часослову или Псалтири, скажут – выучи от сих до сих. Притом, если давали какую другую книгу, многие ученики приходили в полную растерянность.

В десять лет от роду в 1830 году Иоанн поступил в Мстиславское духовное училище[17]. Дети православного духовенства принимались в училища бесплатно, программа была рассчитана на 4 класса. Учили в основном тому же, что и в гимназиях. Духовные училища находились в тесной связи с семинариями, где продолжали обучение хорошо зарекомендовавшие себя ученики. Священники в Российской Империи составляли около одного процента населения, на конец XIX века в 185 духовных училищах насчитывалось около тридцати тысяч учеников.

В годы учебы Иоанну Матвеевичу, по его собственному признанию, сильно облегчало тяготы и скорби одно благочестивое правило, усвоенное им от родителей: по субботним и воскресным дням читать акафисты Пресвятой Богородице и Сладчайшему Иисусу. Отец Иоанн пишет:

«Когда после недельного школьного труда прочитаешь, бывало, с душою эти трогательные акафисты, то на сердце станет легко, бодро и светло: Дух Божий согреет все твое существо какою-то непостижимою радостию… Не раз возносил я к Отцу Небесному горячую молитву о покойном отце и матери за столь добрый и святой навык, к какому они приучили меня с детства».

В семнадцать лет Иоанн поступил в Могилевскую семинарию и окончил ее через шесть лет по высшему (первому) разряду. С такими результатами не было никаких препятствий для поступления в Академию. Собственно, Иоанн Матвеевич так и хотел. Войдя во вкус постижения ученой премудрости, он желал продолжить образование, но ректор семинарии отсоветовал ему. Как пишет Иоанн, отец ректор сказал: «Ты, братец мой, невзрачен, непредставителен по внешности, – иди, куда Господь укажет путь…»[18].

И на сей раз Иоанн Матвеевич воспринимает совет ректора как знак свыше и не пытается следовать своему желанию, а опять смиренно следует совету и устраивает свою судьбу, уповая на Господа. Он пишет: «Правдивость сих слов я хорошо сознавал и потому с покорностью выслушал совет начальника; поклонился ему и уехал на родину, произнеся сам себе: будь, что будет: на все воля Божия!»