За спиной была Москва (СИ)

Думаю, что на самом деле полезность публикации Справки-доклада главного военного прокурора Афанасьева 1948 года и утверждения об истинности заключенных в ней "доказательств" в перспективе намного выше, чем это кажется сегодня. Потому что дает в будущем новую основу для отношения к вопросу о сталинских репрессиях. И добавляет интересную дополнительную аргументацию к дискуссиям об их преступности или правомерности.

Но вернемся к справке.

"...Генерал-майор Ортенберг, подтверждая по существу показания Коротеева и Кривицкого, объяснил:

"Вопрос о стойкости советских воинов в тот период приобрел особое значение.

Лозунг "Смерть или победа", особенно в борьбе с вражескими танками, был решающим лозунгом. Подвиги панфиловцев и являлись образцом такой стойкости.

Исходя из этого, я предложил Кривицкому написать передовую статью о героизме панфиловцев, которая и была напечатана в газете 28 ноября 1941 года. Как сообщил корреспондент, в роте было 30 панфиловцев, причем двое из них пытались сдаться немцам в плен. Считая политически нецелесообразным показать сразу двух предателей, оставил в передовой статье одного; как известно, с ним сами бойцы расправились. Передовая и была поэтому названа "Завещание 28 павших героев".

Фамилии героев для помещения в список по требованию Кривицкого дал ему командир роты Гундилович.

Последний убит в бою в апреле 1942 года, и проверить, на каком основании он дал список, не представилось возможным..."

Обратите внимание. Ортенберг ничего не подтвердил о выдумке. Только о том, что вместо двух расстрелянных бойцами предателей приказал оставить одного. И подтвердил, что фамилии дал Кривицкому капитан Гундилович, который погиб уже через несколько месяцев, в апреле 1942 года. То есть снова мы видим не опровержение, а подтверждение факта подвига панфиловцев.

Далее мы увидим еще одно место в справке, которое торжествующе представляется одним из главных доказательств правоты прокурорского следствия.

"...Бывший командир 1075 стрелкового полка Капров Илья Васильевич, допрошенный об обстоятельствах боя 28 гвардейцев из дивизии Панфилова у разъезда Дубосеково и обстоятельствах представления их к награде, показал:

"Никакого боя 28 панфиловцев с немецкими танками у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 года не было - это сплошной вымысел..."

Тащ полковник. А как же найденное у разъезда Дубосеково тело политрука Клочкова? Его там тоже не было?

"...В этот день у разъезда Дубосеково в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота, и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах.

Никто из корреспондентов ко мне не обращался в этот период; никому никогда не говорил о бое 28 панфиловцев, да и не мог говорить, т.к. такого боя не было..."

В "этот период", это, надо полагать, в то время, когда он собирал по лесам свой полк, потом сколачивал из разрозненных групп подразделения, восстанавливая полк в прежней структуре, строил с этими людьми новую оборону... Так и не мог к нему в тот период никто обратиться.

И обратим внимание. Полковник Капров не утверждал, что боя под Дубосековым не было совсем, как это обычно отсюда цитируется. Он заявил, что бой здесь был, но вела его вся рота.

Но как так не было боя двадцати восьми, если они находились в составе роты, бой которой "был"? Роты состоят из взводов. Поэтому утверждать о том, что какой-то из взводов в бою не участвовал на том основании, что бой вела вся рота, это несколько противоречит логике. Это противоречие лежит на поверхности и Капров не мог его не видеть. Значит, утверждение это было продиктовано ему следователем.

Кроме того. Это полковник Капров знал, о чем говорил. Потому и ясно, что просто соглашался со следователем. Но когда наши современники говорят сегодня о том, что там дралась вся рота, подозреваю, что люди не очень понимают, о чем идет речь. Представляют себе видимо, что эти сто человек сидели в одном окопе, а слава досталась каким-то избранным.

Так вот. Рота занимала фронт шириной полтора километра. Недостаток сил и широкий фронт обороны заставлял поневоле ее разреживать. Поэтому были узлы и узелки обороны, пространство между которыми простреливалось. И да, иногда такой узелок обороны держал один взвод. На карте оборону держала рота. А на местности оборону держали этими узлами и узелками, где взводы не имели локтевой, а только огневую связь. Здесь не было и не могло быть никаких сплошных траншей. Были отдельные стрелковые ячейки, это, кстати, предусматривалось полевым уставом пехоты того времени.

Ведь не зря командир роты послал командовать этим взводом своего политрука. Не был этот взвод в поле его зрения, поэтому надо было, чтобы командовал им надежный человек, способный действовать самостоятельно. На которого можно было положиться.

Тем более, не был отдельно взятый взвод, да еще окопавшийся по опушке леса, в поле зрения командира полка. Поэтому судить о том, был там бой или не был, он мог не по тому, что видел сам. А по тому, что ему доложили или не доложили.