За стартовой чертой

Начал заезд хорошо. Выиграл старт и ушел вперед. Три круга — лидирую. Остается совсем немного. Перед очередным поворотом решил пройти часть его на высокой скорости по большой дуге (внешней дорожке), а потом прижаться к внутренней бровке, чтобы никто уже не смог проскочить вперед. Только сделал «карман» (просвет между гонщиком и внутренней бровкой) и начал срезать угол, чтобы приблизиться к внутреннему краю дорожки, как, смотрю, под меня нырнул швед Вестлунд. Скорость большая, чувствую, что меня не обойти. Но Вестлунд тоже не хочет уступать. Сбрось шведский гонщик газ, уступи дорогу, как положено по правилам, ничего бы не произошло. А он, видно, решил меня запугать. Короче говоря, наши пути пересеклись, и Вестлунд ударяет в заднее колесо моего мотоцикла и падает. Я тоже не вписываюсь в поворот, врезаюсь в стенку ограждения из тюков с соломой. Колесо заклинивает, лечу через мотоцикл и со всего маху — плечом об лед. Подняться сразу не могу — ключица как в тиски зажата и рукой не могу пошевельнуть. Вижу, подъезжает на мотоцикле Габдрахман. Помог подняться, посадил на машину и отвез в закрытый парк.

— Что с тобой?

— Плечо. По-моему, ключица не в порядке.

— Сейчас в госпиталь отвезут. Мы навестим. Держись!

Подъехала медицинская машина, меня положили на носилки и увезли.

В госпитале (почему-то мне сказали, что это именно госпиталь), куда меня доставили, народу оказалось предостаточно. В день соревнований многие жители из окрестностей Гренобля решили поехать на стадион. Конечно, в первую очередь, любители мотоспорта на своих мотоциклах. Гололед сделал свое дело — аварии, травмы, пострадавшие. Нагрузка на плечи медперсонала легла солидная. Полтора часа пролежал в приемной. Мимо меня проходили медсестры, врачи, больные — никто не обращал внимания. Признаться, такого отношения не ожидал. Но мысли были заняты другим. Все вспоминал несуразный заезд. И понесло же меня на большую дорожку! Прижмись к бровке — ничего бы не случилось. Боль пройдет, плечо заживет, но ведь обидно! Первый раз участвовал в полуфинале чемпионата мира, первый раз получил возможность на таком высоком уровне продемонстрировать свое мастерство и вот результат — лежу на носилках.

Какие только мысли не приходят в голову, когда проигрываешь. Можно было винить во всем Вестлунда — не ударь он меня в заднее колесо, заезд закончился бы нормально. Но Вест-лунд тоже пострадал и лишился финала. Наверное, проклинает себя за неосмотрительность. Виноват и я. Опыта у меня еще недостаточно. Надо знать стиль и почерк основных соперников, их характер, тогда не ошибешься в сложной ситуации. Да, недаром бытует поговорка: «Первый блин комом». Вот и я свалился с мотоцикла на лед, как на горячую сковородку. «Но не получилось же комом первое выступление за рубежом у Бориса Само-родова!» — находил я новый повод упрекнуть себя.

Наконец доктора обратили внимание и на меня и прервали горькие размышления.

Объяснялись мимикой и жестами. Когда спросили: «Где?», показал на плечо. Доктор что-то записал на листочке бумаги, вызвал сестру, и меня повели в рентгеновский кабинет. «Просветили» всего — с ног до головы. После небольшой паузы «законсервировали» плечо упругим пластырем, доктор вручил мне какие-то бумаги и, изобразив ладонью летящий самолет, на ломаном русском языке сказал: «На-та та-мой».

Понял — лечиться буду дома. Меня снова посадили (именно посадили, а не положили) в машину и через несколько минут мы были на стадионе. Соревнования закончились. Прошел в закрытый парк. На меня никто не обратил внимания.

Наконец увидел Анатолия Сухова.

Зимой получать цветы особенно приятно

— Что у тебя? — спросил он.

— Насколько я понял — перелом ключицы.

— Не самое страшное.

Заметил, что Толя был непривычно мрачный.

— Как выступают ребята? Где Володя Пазников?

— Пошел по твоим стопам. Зашивают рану в госпитале. Да нет, не опасно.

— А Ивченко?

— Там же. Упал, разбил очки и кусочек стекла врезался в роговицу глаза. Тоже в госпитале.

Невеселым был итог полуфинала.

На следующий день уезжали домой. Сели на автомашины, поехали в аэропорт: меня нужно было срочно отправить домой — лечиться. У Александра Ивченко и Владимира Пазникова травмы оказались легкие.

В гренобльском аэропорту было безлюдно. Что случилось? Оказалось, бастуют авиаработники, и самолеты не летают. Пришлось ехать в ФРГ и оттуда лететь в Москву.

В столице долго не задержался, сразу же отправился в Новосибирск, где меня ждали врачи. Все необходимые меры были приняты, и я почувствовал себя гораздо лучше.

Когда плечо зажило, снова сел на мотоцикл. Гренобльский урок пошел на пользу. Усвоил на деле — гонку надо вести смело, но не безрассудно. Как говорится, нет худа без добра. Ошибок я стал делать все меньше и меньше. Это заметили не только тренер, но и спортсмены. Именно тогда Валерий Федорович Хайкин как-то мне сказал: