За стартовой чертой

...Дорога в Гренобль проходила через альпийский перевал. В самом начале подъема увидели какой-то броский знак и длинную надпись рядом с ним. Машины остановились. Мы вышли, чтобы попытаться расшифровать таинственную надпись. Помогли двое молодых ребят из местных жителей, которые немного понимали по-русски. Узнав, что мы мотогонщики и спешим в Гренобль, они объяснили, что знак и надпись предупреждают автомобилистов, что перевал рекомендуется преодолевать с девяти утра до пяти вечера.

Кто-то посмотрел на часы.

— Э-э, братцы, уже шестой час. Может, переждем до утра?

— Ты оставайся, а мы поедем, — перебил его Габдрахман. — Не для нас это написано, не по-русски. Кто у нас за рулем? Они, если попросишь, и на Эверест заберутся на машинах.

Уверенность Кадырова передалась остальным. Мы снова сели в машины и нетбропливо, осторожно начали подъем.

Местные крестьяне, узнав от ребят, с которыми мы разговаривали, что «русские себя не жалеют», только покачали головами, глядя нам вслед. В этих местах, как нам объяснили, не торопятся спасать, если кто упадет в пропасть. Знают, что бесполезно.

Когда стали подъезжать к перевалу, поняли, что предупреждали нас не зря. Все круче становилась узкая дорога, глубже каньоны. Дорогу от обрыва отделяло ветхое деревянное заграждение высотой чуть больше полуметра. Колеса машины катились у самой кромки. Чуть-чуть неверно поверни руль, и ветхая ограда полетит вниз, а следом — машина. На эти грустные мысли наводили и встречающиеся в заборчике широкие проемы. Неизвестно по какой причине они образовались, но нам-то казалось...

По-зимнему быстро темнело. Ехать стало труднее. К тому же начали появляться небольшие снежные заносы. Хорошо, что впереди шел грузовик с мотоциклами и пробивал дорогу, иначе легковым машинам пришлось бы нелегко.

— Если грузовик упадет, на дне каньона надо будет искать призовые места чемпионата, — сказал кто-то...

— Ну и шуточки, — сердито буркнул Габдрахман.

— Успокойся, Гена, все будет нормально. Не по таким дорогам приходилось кататься, — сгладил ситуацию Володя Пазников.

Он так и сказал «кататься», видимо, имея в виду наши ледовые трассы.

Начались туннели. Все вздохнули свободнее: из туннеля хоть в пропасть не свалишься.

В Гренобль приехали поздно ночью. Нас там, конечно, не ждали. Никому и в голову не могло прийти, что мы ночью отважимся преодолеть на машинах перевал через Альпы.

Служащие отеля, где мы остановились, смотрели на нас удивленными глазами и были очень любезны. А нам с дороги нужно было немногое: перекусить и отдохнуть. Что мы и сделали.

Утром собрались в номере руководителя делегации Геннадия Петровича Фомина.

— Положение такое, — сказал он. — По регламенту в финал от каждой страны попадает не более трех спортсменов. Двое из вас — уже в финале. Габдрахман Кадыров, как чемпион мира, и Владимир Пазников, как призер предыдущих чемпионатов. Остаются — Саша Ивченко, Толя Сухов, Сережа Тарабанько и Володя Кананович. Кто из вас попадает в финал, покажут соревнования. Сказанное для вас — не новость. Но напомнить не мешает. А сейчас — на тренировку.

Осмотрели, подготовили к гонкам машины и вышли на ледовое кольцо. Я чувствовал себя достаточно спокойно, но все-таки какая-то робость была. Может, поэтому на официальной тренировке ничем не блеснул. Лучше всех выглядел Александр Ивченко.

Накануне соревнований ночь провел беспокойно. Закрою глаза и снится, будто выхожу на старт. Один соперник обходит меня, второй, третий... А я ничего не могу сделать, голова кружится, ничего не вижу, а машина бесшумно еле-еле ползет по дорожке. Просыпаюсь, включаю свет, беру со стола журнал -г-не читается. Мысленно опять возвращаюсь на стадион.

Утром меня разбудил Володя Пазников.

— Железные нервы у тебя, — похвалил он. — Спишь, как в теплую летнюю ночь на сеновале. Поднимайся, ребята уже собираются на завтрак.

Встал, умылся, оделся, а голова тяжелая. Пройдет, думаю. И верно, началась предстартовая суета — обо всем забыл.

В первом же заезде ждал сюрприз. Жеребьевка распорядилась так, что в одном заезде со мной стартовали Саша Ивченко, Вестлунд и Шебом. И Саша, и я понимали, что именно сейчас может решиться вопрос о том, кто из нас продолжит борьбу в финале.