За стеклом

Вы удивитесь, но таких людей много. Ни раз и не два, во время пробежки, я чуял от впереди бегущего, кислый запах перегара. На площадках и в залах, видел людей с набрякшими подглазьями, облизывающих пересохшие губы и раздраженно чешущих горло и нос.

Но, в жизни любого «спортсмена-алкоголика» наступает такой момент, когда здоровье уже не позволяет компенсировать выпитое полноценной тренировкой, планка «покаяния» снижается.

Это был день (и период) когда «планка» у меня уже упала. Отдышка, жуткая боль в спине, кружащаяся голова и мельтешащие черные «мухи» от скачущего давления, более не позволяли совершать утренние пробежки, и я стал просто ходить.

Что делает алкоголик во время прогулки в лесу? Да, обычно думает, где среди чертовых ёлок найти бар или хотя бы ларёк.

Еще, в моменты «компенсации», алкоголик часто задаёт вопросы Миру. Или Богу, или какому-то тотемному существу, в целом вселенной… Не так важно, кому или чему. Он задаёт экзистенциальные вопросы. Из разряда: что делать дальше, почему все так… риторические вопросы, потому что он задаёт их не себе, а куда-то – туда, в эфир.

Я верю в Бога. Я верю в судьбу. И в предназначение верю тоже. Я много, во что верю, что лежит за пределами законов физики. И, на первом месте, в этом длинном списке, стоит энергия честности, осознанность с самим собой. В нее я верю больше всего остального.

И эта самая честность мне говорит: если человек, шатаясь от похмелья, задает вопросы Богу, и Бог, вдруг, обратит внимание именно на него… даже если обратит, что очень вряд ли, но если, если… даже тогда, на вопрос «почему я пью» или, более завуалированные «почему все так», «каков мой путь», Бог – не ответит.

Даже Бог не ответит. Кришна, Будда, Иисус, если они соберутся вместе, будут сидеть и думать над такими вопросами, они не ответят. И никто не ответит, кроме самого человека.

Но, в тот день, когда я шел по лесу и возмущенно, одновременно, жалобно, вопрошал «каков мой путь… каков мой путь… каков мой путь… почему все так», Бог мне ответил. Я даже не буду говорить намекнул, потому что ответ был весьма точным и однозначным.

На подкашивающихся ногах, вытирая испарину со лба, с ноющим мочевым пузырем, я дошёл до выхода с лесной трассы, зашёл в одну из кабинок биотуалетов.

Была зима, было скользко. Ноги плохо держали, пуховая куртка стеснял движения. Поэтом, когда я повернулся в маленькой кабинке, чтобы закрыть дверь, обе ноги как-то сами по себе оторвались от пола, тело последовало за ними.

Получение ответа на вопрос «каков мой путь» довершило то, что кто-то не закрыл крышку унитаза, отверстие было достаточно широким, чтобы принять меня в болтающуюся внизу жижу испражнений, смешанных с едкими септиками.

И… бульк! Ква-у-ч… ква-у-чч… ква… какое-то время я лежал, окунув попу и часть спины, смотрел на темно-зелёный купол крыши, на котором увидел наклейку с надписью, начинающуюся с большого слова «ОПУСТОШЕНИЕ». Дальше следовали телефоны службы, занимающейся откачкой биотуалетов.

Так я нашёл очень точный ответ на вопрос «каков мой путь», если я не остановлюсь.

***

Я не хочу писать только страшилки, про отрубленные руки или прячущего водку, шестилетнего мальчика. Были случаи, и их было довольно много, когда алкоголь оставался безобидным весельем.

Я помню, как после затяжной ночной пьянки, мы с другом спустились в магазин у его дома, купили там уйму холодного пива, килограмма три копченых свиных рёбер и красного лука. Потом, весело сидели у него на кухне, пили пиво большими глотками, руками ели рёбра, добавляя остроты, луком. Набор не для поцелуев, конечно, но тогда нас интересовало качественно опохмелиться.

Я где-то слышал, что с точки зрения психологии, алкоголик пьёт не ради самого опьянения, а ради похмелья (чувство вины и следующее за ним, облегчение) и еще – ради рассказа «как это было».

Но, в то похмельное утро никакого чувства вины у нас не было. Это было похмелье ради похмелья. Можно сказать, биологический процесс восстановления.

Отрывая очередной кусок пряного мяса, запихивая его в рот, заливая обжигающе-холодным пивом, друг сказал фразу, которую мы вот уже двадцать лет, как вспоминаем: Как же хорошо… я даже прослезился.

У него и правда навернулись слезы. А я ответил ему, с не меньшей, как мне кажется, ироничностью: Бери от жизни все! – в подтверждение, допив очередную банку.

Потом мы долго смеялись, полные иронии. И это был по-настоящему радостный момент, позитивный. Момент настоящего, искреннего юмора, без подтекста, без двойного, тройного дна…

Я не знаю, было бы нам так же хорошо, если бы мы встретились и просто поели рёбра с луком, запивая их холодным томатным соком. Не знаю. И никогда не узнаю. Зато я знаю другое.

Мы не становимся моложе, это факт. И за следующие двадцать лет, в моем алкоголизме было все меньше таких вот простых и веселых моментов юношеской беспечности.

К сожалению, у всех, кого я знал и знаю, в алкогольной зависимости, происходило тоже самое. Все чаще, принятие алкоголя, последующее похмелье и следующее за ним раскаяние и искупление, – только туже затягивало узел.

***