За стеклом [Коламбия-роуд]

— Так и есть, — взволнованно подтвердил Слим, продолжая висеть лишь на кончиках пальцев. — В этом кино я играю самого себя. Имей в виду, никто из нас не увидит последних кадров, если ты не завершишь начатое.

Спорить не было времени. Обхватив Слима за плечи, я принялась сползать по его торсу. Роуз следила за нашими действиями без особого интереса. Она лежала там бледная и побежденная, и искорки исчезли из ее глаз.

— Получи с него по всем счетам, Циско.

— Слим…

— Ты — звезда, — прохрипел он. — И всегда была ею.

Все шло как по маслу, пока я не добралась до поясницы. Цепляясь за военные брюки Слима, я чувствовала, что сползаю, не прикладывая к этому ни малейших усилий. Только этого нам сейчас и недостает, подумалось мне: чтобы он остался сейчас без одежды. Затем я почувствовала, как пальцы моих ног коснулись пола. Я готовилась прыгнуть, но Слим меня опередил: он выпустил хватку на кромке люка, и мы оба рухнули вниз, произведя при этом немало шума, но Кайли нас прикрыла: она затянула припев как раз в тот миг, когда мы единой кучей рухнули рядом с незадачливой грабительницей. Ожидая, пока Слим встанет с меня, я открыла глаза и увидела Роуз со слабым подобием улыбки на губах.

— Привет, — только и могла выдавить я. — Познакомься с моим бойфрендом.

— Мы все делаем вместе, — добавил Слим. — Нас с Циско просто водой не разольешь.

48

— Лейтенант Ухуру, — порывался произнести Слим, когда я щелчком открыла мобильник, чтобы позвонить брату. Глаза моего бойфренда светились — похоже, он из последних сил заставлял себя молчать. Но даже Слим, наверное, понимал, что шутки сейчас неуместны. Здесь все было взаправду. Еще как взаправду У Роуз оставалась всего одна жизнь, и если я не смогу верно распорядиться этими последними минутами, наша игра тоже подойдет к финалу. Вот почему я хотела связаться с Павловым, выслушать его последнюю сводку. Быстро набрала номер, подождала ответа, но мой брат не брал трубку.

— Что-то не так? — спросил Слим, когда мое лицо потемнело. — Только не говори, что у него опять прохудился мочевой пузырь.

Защелкнув трубку, я сказала, что в недрах дома нет приема. Это, вообще-то, было неправдой, но сейчас не имело значения: без боя я сдаваться не собиралась.

— У меня нога сломана, Циско, — прошептала Роуз, едва державшаяся на плаву, но все еще болеющая за меня. — У тебя все получится. Знаю, ты сможешь.

Слим стоял на коленях рядом с нею, затягивая свой ремень на руке пострадавшей. Подобие перевязи, смягченное вязаной шапкой.

— Слышала, что говорит леди? — спросил он и подмигнул мне. — Марш!

Я кисло улыбнулась, тем не менее его навыки оказания первой помощи произвели на меня впечатление. Где-то внизу Кайли уступила микрофон Мадонне, которая тут же снизила темп, затянув «Что чувствует при этом девушка». В смысле музыкального сопровождения баллада еще меньше подходила для обещавшего сплошной экшен эпизода со мною в главной роли. Пришлось напомнить себе, что музыка играет не для меня, а для Фрэнка: я надеялась подчеркнуть особую интимность трансляции из моей спальни.

На записи я едва успела влезть в трусики и лифчик. По правде говоря, у меня не было решительно никаких причин разоблачаться, хотя какому мужчине придет в голову искать в подобной сцене огрехи сюжетной линии? Не думаю, что Фрэнк захотел бы прерваться сейчас на чашечку кофе, особенно если видел, как я лезу в гардероб за весьма необременительным нарядом. Протиснувшись в платье и приведя в порядок прическу, я выбегу из спальни, и тогда конец всему шоу. По нашему плану мы со Слимом должны были убраться из жилища Картье прежде, чем это случится: время не столько ускользало от нас, сколько терялось из виду где-то у горизонта. Мысль о возможной неудаче убедила меня оставить Слима рядом с Роуз и двинуться к винтовой лестнице. Ибо в некотором смысле Фрэнк имел на меня свои виды. Если, я не потороплюсь, он получит все бесплатно.

Первое окно, которое я миновала, было заколочено; именно его мы испытывали на прочность снаружи. Буря на улице совсем распоясалась, судя по ударам, под которыми дрожал кусок древесностружечной плиты. Одолев первый пролет, я начала понимать, что на честном слове тут держалась отнюдь не одна лестница на чердак. Весь этот чертов дом просил каши. Может, конечно, это просто тряслись на ветру строительные леса, но, заслышав их треск, я ускорила шаги.

— Это вовсе не я, — бормотала я себе под нос и вправду была сейчас кем-то другим.