За стеклом [Коламбия-роуд]

Мы принимаем все основные виды кредитных карточек

— Это и есть мой спонсор? — Павлов щелкнул клавиатурой и пропищал что-то нечленораздельное, когда перед ним распахнулось окошко чата.

КОНСУЛЬТАНТ ТИМ: Слушаю внимательно.

— Чего это он лыбится? — Пальцы Павлова пулеметом защелкали по клавишам.

Я ожидала, что Слим воспользуется моментом, чтобы еще раз пнуть незадачливого соседа, но он был выше этого. Я чувствовала за своей спиной, его присутствие и напрягшиеся в ожидании ладони — на спинке дивана.

ПАВЛОВ: Какие проблемы, дядя?

КОНСУЛЬТАНТ ТИМ: Я здесь для того, чтобы помочь разобраться с твоими. Если ты не против сообщить мне номер своей кредитной карточки, я могу обеспечить тебе умиротворение за 50 фунтов и полный курс психотерапии за 75.

«Любовный хирург» встретил великодушное предложение словесным залпом, в частности порекомендовав самозваному психотерапевту отфрендить себя, прежде чем Павлов отыщет его и заткнет ему пасть неким остроумным способом, о котором тот будет помнить до конца своих дней. Неожиданная вспышка, возымевшая положительный эффект. Павлов определенно успокоился, вернувшись к камере, транслирующей гостиную. Впрочем, в кадре он тоже не стал задерживаться.

— Я иду к себе, — заявил мой брат шепотом. — Обещайте, что не станете подглядывать.

— И что ты собираешься там делать?

— Ничего, — ответил он Слиму. — Мне просто нужно немного побыть в одиночестве.

Помнится, мы со Слимом планировали то же самое, но не такой ценой. Мой бойфренд уселся на освободившееся место на дальнем конце дивана.

— Итак, — сказала я, надеясь, что он придвинется ближе, — на чем мы остановились?

Едва заметно улыбаясь, Слим провел ладонью по лицу, словно стирая с него что-то. То, как он уставился затем на веб-камеру, заставило меня усомниться, что я играю ведущую роль в его размышлениях. В моих собственных он значился в общей очереди под номером один.

— Рано или поздно эта штука встанет между нами, — произнесла я, указывая на объектив, — так ведь?

В горле у меня зашевелился комок, а по телу забегали мурашки.

— Я не смогу долго это выдержать, — все, что он смог выдавить.

Мне показалось вдруг, что Слим говорит о нас, а не о камерах или недоумках, сидящих по ту сторону. Я почти видела нас со стороны: парочка на диване, критически оценивающая ситуацию.

— Почему бы нам не продолжить разговор в постели? — предложила я, поднимаясь. — Я бы с удовольствием улеглась пораньше, подальше от настырных взглядов.

— Отправляйся первой. — Слим и глазом не повел, когда я встала прямо перед ним. — Я сейчас поднимусь.

Я медлила, чувствуя, как мое сердце слегка упало, затем решила, что, возможно, нам стоило бы поучиться у Павлова. Провести минуту-другую в одиночестве, прежде чем начать выкарабкиваться всем вместе.

— Не задерживайся. — Я наклонилась поцеловать его в губы (звук, похожий на чмоканье открываемой банки с пивом), надеясь, что он не станет винить себя во всех наших горестях. Может, Слим и уговорил нас впустить в дом веб-камеры, но на контракте мы с Павловым расписались сами.

Никто не заставлял меня подносить ручку к бумаге или, если уж на то пошло, селиться в доме вместе с парнем, которого я едва знала. Однако и то и другое показалось мне вполне разумным. И нет повода жалеть: прежний Слим на миг вернулся, чтобы предложить мне пойти нагреть постель.

— Ладно, — улыбнулась я. — Буду ждать.

Где-то перед самым рассветом меня потревожил далекий, слабый, но очень высокий визг. Кричала женщина, я была в этом уверена. Оторвав щеку от подушки, я полусонно попробовала сфокусировать взгляд. Свет в спальне так и не был потушен. На мне по-прежнему были лифчик и трусики. Странно, я не ожидала, что к утру они на мне еще останутся. Поскольку Слима рядом не оказалось, мой мозг медленно пришел к выводу, что я, должно быть, уснула, так и не дождавшись его. Еще один крик, целая серия нарастающих по громкости ахов, и тут уж я пружиной уселась на кровати, не без труда пытаясь вообразить сцену внизу. Теперь я поняла, где пропадал Слим. Я также знала в точности, чем он занят там без меня, и отчего-то чувствовала себя бесстыдно обманутой.