За строками протоколов

Сенцов выронил сверток, который ему только что передал неизвестный. Тот бросился было в сторону, но попал в широкие объятия Василия. Второй, который стоял на подоконнике, на секунду замер, потом спрыгнул и сделал отчаянную попытку скрыться. Я кинулся наперерез, но он вдруг со всего размаха растянулся на панели. К нему наклонился Андрей — это об его ногу споткнулся преступник.

— Не торопись, — спокойно сказал он. — Поспешишь — людей насмешишь!

Мы связываем воров. Они не сопротивляются — бесполезно. Андрей идет к телефону вызывать машину.

Я еще раз осматриваю витрину. Стекло стоит рядом, у стены. Все гвоздики, которые держали его в раме, отогнуты. И только  т о т, маленький гвоздик по-прежнему вдавлен шляпкой в дерево. Наверное, в один из предшествующих визитов преступники поторопились и, устанавливая стекло на место, не заметили, что он попал между стеклом и рамой с внутренней стороны.

Я посмотрел на сторожа. Он уже успокоился и не без ехидства проговорил:

— Небось, замерзли карауливши?

У меня прекрасное настроение, и я отвечаю ему:

— Нет, не холодно. Я две пары шерстяных носков надел, а между ними газетная бумага. Хорошо помогает от холода!

РОЯЛЬ С ДОСТАВКОЙ НА ДОМ

Александр Павлович был доволен. Наконец-то эстрадный оркестр укомплектован, помещение найдено и завтра же начнутся репетиции. Он откинулся в кресле, взял газету и только успел пробежать первую страницу, как вошла Мария Ивановна, секретарь.

— Приехал заместитель министра культуры, — она назвала небольшую автономную республику. — Федор Иванович в исполкоме. Может быть, примете?

— Пусть зайдет.

Вошел мужчина лет пятидесяти. Коренастый, редковатые зачесанные назад волосы, спокойные умные глаза, тщательно отутюженный костюм.

Александр Павлович поднялся и крепко пожал руку гостю.

— Хрусталев, Борис Владимирович, — отрекомендовался вошедший, слегка наклонив голову.

— Садитесь, прошу вас.

— Спасибо.

— Так вы с Кавказа? Сразу виден южный загар. Самолетом? Поездом?

— Поездом. Не люблю, когда качает. Простите, не знаю вашего имени-отчества...

— Александр Павлович.

— Так вот, Александр Павлович, как говорится, ближе к делу. Приехал к вам за помощью...

— Слушаю вас.

— У нас, понимаете, с кадрами плохо. Хотим договориться с вашими людьми насчет гастролей. Деньги есть, товарищи обижаться не будут.

— Надолго?

— Месяц, полтора, не больше.

— Что ж, — после минутного раздумья произнес хозяин кабинета, — сейчас, правда, сезон, люди, в основном, разъехались, но, может быть, кого-нибудь и удастся уговорить. Рад буду помочь. Я ведь бывал у вас в городе. Крепость-то цела?

— Местами разрушилась. Сейчас получили ассигнования, собираемся восстанавливать.

— Это хорошо... — Александр Павлович перевернул листок календаря и продолжал. — Завтра у нас в одиннадцать производственное совещание. Приходите. Поговорим с народом и сразу решим... Кстати, а где вы остановились?

— Сказать откровенно — пока еще нигде.

— Ну, это не проблема. Передайте, пожалуйста, секретарю, чтобы она позвонила в гостиницу...

* * *

Условия гастролей были очень неплохими и полюбоваться красотами Кавказа решили четырнадцать человек.

У них было много вопросов: как доехать до столицы республики? Дадут ли аванс? Где будут проходить концерты? Когда нужно выезжать и когда возвращаться? На все эти вопросы следовали утешительные ответы: вылетят они самолетом; аванс получат немедленно; выступать будут в основном в городах.

— Дорогие друзья, — сказал в заключение Хрусталев, — сегодня я позвоню домой и согласую ваши кандидатуры. Два дня буду занят: мне тут еще одно задание дали — получить с фабрики пятьдесят роялей для клубов и наших работников. А в пятницу, часиков в двенадцать, давайте встретимся снова. Тогда и договор подпишем. Может быть, у товарищей будут еще вопросы? Нет? Ну, до пятницы. На всякий случай запишите телефон моего номера гостиницы. Если что будет неясно — звоните, заходите.

* * *

Среди артистов, изъявивших желание участвовать в гастрольных поездках, были аккордеонист Лифатов и пианист Волгин. Оба уже несколько лет работали в одном ансамбле и дружили. Встретившись вечером дома, они разговорились о предложении Хрусталева.

— Ты бывал там? — спросил Лифатов.

— Бывал, неплохое место.

— Знаешь, я думаю поехать туда с семьей. А потом, после гастролей, махнуть в Сочи — у меня ведь еще две недели отпуска не использованы.

— Что ж, дело хорошее, — сказал Волгин, — пожалуй, и я поговорю с женой. Может быть, поедем вместе.

— Как тебе понравился Хрусталев? Неправда ли, милый человек, с таким работать одно удовольствие.

— Очень приятный.

— Знаешь, у меня есть идея. — Лифатов схватил Волгина за руку. — Помнишь, он говорил насчет получения роялей? А если попросить его помочь нам приобрести по инструменту?

— Ты с ума сошел! — испугался Волгин. — Он же заместитель министра!

— И что из этого? Разве он не человек? С ним что, нельзя разговаривать? Честно говоря, мне надоело стоять в очереди. А тут такая возможность. Скажи, тебе рояль не нужен?

— Конечно, нужен. Только я не представляю, как можно говорить об этом с заместителем министра.